А Боги смеялись все утро и
вечер.
Смешила их фраза: "Случайная встреча"
© Ирена Буланова
Наташа
Знаете, я была достаточно обычным
подростком. Из тех, кто не напивается в подъездах до потери
сознания или режет себе вены, разочаровавшись в судьбе. Я
относилась к тому слою детей, которые еще не представляли, кем быть
и как жить дальше, но уже понимали, что взрослая жизнь – это
множество проблем. И проблемы эти тебе решить никто не поможет.
Выкручиваться придется самой.
Дом, родители, школа, репетиторы,
выпускной класс, друзья, враги, в кои я записала и кучу своих
репетиторов, молодой человек, который абсолютно не обращал на меня
внимания и трепал нервы. По-моему, все как у людей. Ну, может, не
совсем все…
С самого детства я знала, что
необычная. Я, конечно, спихивала все это на заверения моей подруги
– Алеськи. Та, старше меня на два года, ей уже исполнилось
двадцать, всегда твердила: «Ты, мать, особенная у меня баба! Помни
об этом. Что все эти серые мышки по сравнению с тобой?! Так, убогое
недоразумение. Ты яркая! Ты живая. Мир создан, чтобы падать к ногам
таких, как мы!» И я ей верила. Я ей почти всегда верила. Потому что
мир, как ни странно, падал, предоставляя мне множество
возможностей, стоило этого только по-настоящему сильно
захотеть.
Но было и что-то еще. Какое-то
ощущение, что я могу гораздо больше, что вскоре случиться нечто
безумно важное. Кто-то называет это интуицией, кто-то провидением,
кто-то банальным чувством «жопы», что развивается у особо хитрых
индивидуумов в качестве обостренного чувства самосохранения.
Многие истории начинаются с рассказов
о том, как темной ночью или вечером, на крайний уж случай –
пасмурным днем, прекрасная девушка, наделенная, так сказать, умом и
сообразительностью, попадает в другой мир. Там на нее с неба падают
плюшки в виде принцев и сил. И она становится самой счастливой… Эта
история не такая…
В один, не скажу, что прекрасный, но
все же уже достаточно теплый по апрельским меркам день, я плелась
домой ранним вечером от очередного репетитора. Устало передвигая
конечности, я гадала, когда мой мозг вспыхнет и сгорит синим
пламенем от переизбытка ненужной заумной информации. Ведь я на
самом деле не могу представить себе ту область жизни, где мне
пригодится химия. Я уже подходила к дому, как из магазина, мимо
которого я в данный момент проходила, вышла, грозно сверкая
зелеными очами, Алеська, крича продавщице в еще не закрытую
дверь:
- Кто хамло?! Я хамло?! Ах ты, курица
савдеповская!
Что ей ответила продавщица, осталось
загадкой, так как дверь закрылась, унося с собой звуки
немелодичного голоса работницы рынка продаж.
- О, пупсик! – обрадованно обняла
меня Алеся, приподнимая над землей. Ох, силушка ее богатырская!
- Ты чего тут делаешь? – удивилась я,
когда подруга вернула меня на твердую землю.
- А, овсянку покупала, - отмахнулась
она, почесывая нос – верный признак надвигающихся неприятностей. –
Прикинь, приспичило овсянки, хоть вешайся. Вот, только в третьем
магазине по дороге нашла, – и Леська счастливо потрясла коробкой
перед моим носом. Я только покачала головой. Война Вороновой с этим
видом каши длилась годами. Но то овсянка получалась водянистая, то
подгорала, то успевала быстро остыть и превращалась в подобие
соплей, от которых просто воротило. Но Алеся, считавшая эту кашу
лучшим завтраком, не оставляла попыток. – А ты чего по темени
шляешься? Помни – маньяки не дремлют и только и ждут, как бы
заграбастать твое милое тельце в свои потные лапки!
Вот так вот просто, практически
походя, я вплела в череду своих диких неприятностей подругу. А ведь
Алеся просто вышла за овсянкой…
- Лесь, ну какие маньяки?! – закатила
я глаза. – Откуда они у нас?
