Часть 1. Рефлексия.
Ни слова не произнесу.
Ни слова не произнесу. Сегодня я настоящий, живучий, молчащий, могучий.
Кто-то прикрывается шутками, защищая себя; кто-то осуждением других кормится. Моя прикормка – юмор, дистанция от других больных.
Каждый сходит с ума по-своему. Алкогольных зависимостей у меня, увы, нет, поэтому штырит от дурных мыслей и смыслов, которых нет. И давно разоблачили эти ваши смыслы.
Человек – это нить между собой и собакой. Никакого сверхчеловека; давайте станем хотя бы собаками.
Я – это юморист, а не серьезный деятель, пора признать. Но я не небинарная личность, как подобает нам, людям; тешусь этим. Тем, что есть кто-то более нестандартный и странный. Тем, что есть кто-то более простой и душный, более агрессивный.
Я исповедуюсь только перед собой; перед другими свои слабости показывают только слабые, а я почти супергерой, так говорила мама.
В этой шутке тоже комплекс; видимо, давно не говорил с мамой.
О чём мы говорим.
О чём мы говорим —
и о чём молчим.
Загадка.
Соседи шумят в любой день недели – это их вид досуга. Просто шум. Так вижу я.
Их суета важна, наверное.
Жизнь кипит – скандал, бытовуха, а может, великая любовь.
Я просыпаюсь всегда позже нужного.
Я засыпаю всегда с трепетом – от чувства, что не сделал все дела.
Я косноязычен иногда.
Когда вижу кого-то лучше себя – испытываю самую чистую зависть.
Зависимость цифровая – даже до этого я слаб.
Ухожу от чувства тревоги, которое побеждает даже лучших.
Держу серьёзную мину при плохой игре.
Держусь с таким лицом, будто мир – в рукаве.
Может быть, со стороны кажется, что я рыдаю, но я вижу себя куда более важной персоной.
Я слаб. Все мы слабы.
Иногда я силён – ситуативно, во мне неимоверно много силы.
Но если я слаб утром, слаб перед своими искушениями, перед своей волей или её отсутствием в отдельный миг – значит, я слаб.
Свои уродства – души, характера – стоит принять. По тому простому факту, что слаб каждый человек.
Силен только Бог. Но его, скорее всего, нет.
Ночные мысли
Лежу, внешне спокойный. Но встревоженный необыкновенно, всё же такой нрав мне привычен.
И это ментальное скитание мне симпатично. Безумно мило.
В какой-то степени именно эти ночные мысли и делают меня человеком. Полноценным, живым, не защищённым от себя. Тогда как в коммуникациях с людьми мы всегда отвлечены от себя, безусловно. О каких-то делах то ль, информационных поводах болтовня. Некое общение о реальном, не значимом, внешнем, доступным. Иной диалог будет нелеп, не достоин публики. Либо публика недостойна его, впрочем это формальные важности.
То же и с деятельностью. Будучи вовлечённым даже в самое ерундовое дело, вроде игры в шахматы или приготовлением еды, я все равно в коммуникации с объектом моего наблюдения. Объектом анализа.
Конечно такое тоже интересно, но полное отсутствие внешних объектов, которое конечно мнимо, ведь воображение детерминировано памятью о тысячах объектах и субъектах. Однако это более интимная вещь, и что важнее просторная.
Вот значит думается, думается, думается. Иногда именно так. Одно слово десять раз. Намеренно продолжаешь, забавляешься, и не кончаешь пока не перестанет забавлять. Думаешь да, я живой. Определенно. Вот сейчас точно заметил, да.
Что-то новое. Что-то новое. Что-то новое. В следующую ночь это уже будет не ново, и такой просто трюк как повторять слова не будет удивлять. Подобная анти-конструкция, хаотичность – это виток нашего времени. Мета-модернизм, как способ мышления. Это как бы и над всем остальным, ибо хоть и выглядит проще. Оно будто выше, надменее. Бесконечность информации создаёт сложности, и рассказ о походе в магазин уже не станет сенсацией, как самый первый рассказ про магазин. Поэтому надо писать. Я пошел в магазин. Потом магазин пошел в меня. Потом мы вместе с магазином пошли гулять. Магазин не отпустила мама, потому что поздно, и он после десяти сидит дома.
