Как долго я отрицал себя? Не
принимал свою сущность? Зверь. Волк. Монстр. Ошибка природы. Как я
себя только не называл, чтобы взрастить ненависть к самому
себе.
Долгое время отделяя себя и звериную
сущность, я жил в мире полутонов и мрака, заменяя настоящее
подделкой, суррогат вместо чувств.
Существование вместо жизни.
А сейчас я бегу и могу полагаться
только на него. Доверять лишь ему. Знать, что он меня защитит и
никогда не предаст.
Мощное тело, не знающее усталости,
сиплые густые вдохи заменялись короткими выдохами. Холодный
ноябрьский воздух парил вокруг разгоряченного меня. Я сам ветер.
Буря. Ураган. И ничто меня не остановит.
Волк помогает мне унять страх. Я
здесь. Я все еще здесь, но мы с ним создаем редкий вид симбиоза.
Мысли и инстинкты. Грубая сила и логический расчет. Наше единение
делает нас почти неуязвимыми.
Вот только те, кто преследует меня,
точно такие же звери.
Но мне все равно, что сделают со
мной. Мне важно бежать быстрее, чтобы успеть защитить ее.
Я не доверяю себе человеку — потому
что вот он холодный, расчетливый говнюк, алчущий власти и денег.
Потому что у него все умерло давно внутри. Он ходячий живой труп.
Мешок с костями. Бесцельный прожигатель жизни, прячущийся от самого
себя. И даже этот моральный урод воет и кричит от ужаса, что он
потеряет ее. Потеряет.
Но я не один. И теперь я зверь.
Зверь, способный перегрызть глотку, сожрать, уничтожить за нее. Мое
сокровище. Моя девочка. Она такая забавная, наивная и добрая. Она
же как Белоснежка, или как там ее, спящая красавица, которую
поцелуешь — и мир вокруг расцветает и птички поют. И твари,
преследующие меня, отдали приказ уничтожить ее.
Но я не позволю ее обидеть. Не
позволю. Сбегу с ней, спрячемся, где нас никогда не найдут.
Захвачу власть, перестрою
миропорядок, подарю свободу выбора. Я все сделаю, ради того, чтобы
быть с ней.
Только пусть живет. Живет!
Я слышу треск веток позади себя.
Слух невероятный. Я успеваю отпрыгнуть в сторону, прежде чем
раздается выстрел. Горячая пуля прожигает шерсть мне на спине, но
не ранит.
Пули летят мне под лапы. Мне
страшно. Я бы зажмурился, да только я зверь и рычу, делая более
широкие прыжки. Меня ничто не собьет с пути. Когда выстрелы
затихают, я круто разворачиваюсь и прыгаю с обрыва вниз к реке.
Моя прелесть ждет меня. Ждет. Мне
нужно выбираться отсюда и искать короткий путь к ней.
Переплыв на другой берег, слышу
женский вскрик.
— Не трогайте меня! Пожалеете!
Мужские голоса перемешиваются со
звериными рыками.
Я тяжело дышу. Глаза заливает
яростью. У моего зверя переключается поведение, и теперь он в
режиме “уничтожить” максимального уровня.
— Ну что позабавимся с ней вначале?
Узнаем, что этот идиот в ней нашел?
Восторженные возгласы. Похотливые
шуточки. Я представляю как по их потным лицам текут слюни.
Вот почему я запер своего зверя.
Потому что боялся, что превращусь в такого же монстра. Что мной
будут двигать два инстинкта — жрать и размножаться.
Но я волк.
И я стал одним из них.
Это моя стая.
Прохожу через небольшую сосновую
рощу, выхожу на поляну, освещенную лунным светом. В центре стоит
девушка, храбро держащая какой-то сук дерева.
Увидев меня, волки и обнаженные
после перевоплощения мужики, расступаются и отходят назад.
Я обращаюсь в человека и говорю:
— Она моя.
— Она человек! — возмущается один из
моей стаи.
— Правильно. Я сам ее убью.
Яркие взрывы фейерверков грохочут
высоко над домами, сменяя один залп за другим. Темное ноябрьское
небо горит яркими красками огней, принимающих разнообразные формы.
Каждый раз я вжимаю голову в плечи, слыша очередные залпы. Я
ослеплена и дезориентирована. И уверена, что чувствую запах пороха.
Настойчивые воспоминания, несуществующие и невозможные, царапают
мое сознание, словно те самые вспышки на небе.
