1. Какого хрена насилие так возбуждает?
Вайолет
Сегодня четверг, часы показывают 6:51 утра, и мне остается каких-то тридцать секунд до потрясающего оргазма. Женщинам стоит брать пример с мужчин. Кого волнует, что по утрам у меня ничего не встает? Это же не значит, что нельзя позаботиться о личных нуждах перед тем, как отправиться в душ. День всегда становится лучше, когда начинаешь его с бокальчика выдержанного оргазма.
Я уже практически на седьмом небе. Каждая клеточка тела пылает, мышцы напряжены, пальцы двигаются с бешеной скоростью, вибратор – господи, спасибо тебе за этот чертов вибратор – упирается туда, куда нужно, и в голове воцаряется блаженная пустота.
И ровно в эту секунду пронзительный голос матери разрушает волшебный момент оргазма, так и не дав толком кончить. Опять она даже не постучала. Как и всегда.
Дело вот в чем: я не живу с мамой. Съехала четыре года назад – в хренов гостевой дом у бассейна. Формально, конечно, он на том же участке, но подразумевалось, что это будет мое личное пространство. Где можно спрятаться от потрясающей матери, для которой, однако, не существует границ.
Дверь в спальню с грохотом распахивается, но я успеваю выключить вибратор и прикрыться одеялом. Влагалище рвет и мечет. Чувство неописуемое. «Возбудим и не дадим», только не для мужиков, а для женщин.
– Мам! – Я натягиваю одеяло повыше. – Ну сколько раз повторять!
– Ты уже давно должна была встать! Пойдем, покажу кое-что. – Она машет руками, вмиг становясь похожей на надувную зазывалу у края дороги. Слишком много энергии в такую рань.
– Я только проснулась. Можно мне прийти в себя пять минут?
Она опускает руки, поникнув, и я бы устыдилась, вот только она без предупреждения ворвалась ко мне в спальню, так что раздражение заглушает все остальное.
– Ну ладно. – Ее уныние, к счастью, непродолжительно. – Сделать тебе кофе?
Мама любит быть полезной, и, хотя я все еще злюсь на нее за вторжение в личную жизнь, обижать ее мне не хочется.
– Давай. – Мне бы в целом спровадить ее из комнаты, но и от свежего кофе не откажусь.
Она выходит и закрывает дверь, оставляя меня в покое. Секунды три я размышляю, не закончить ли начатое, но потом понимаю, что в жизни не кончу, пока мама шарится у меня на кухне. Так что убираю вибратор в тумбочку и иду в ванную мыть руки.
За двадцать два года можно было бы научиться держать мать на расстоянии вытянутой руки, вот только у нее большие проблемы с осознанием личного пространства. На первом курсе универа я отказалась от идеи переехать в квартиру поближе к кампусу. В то время мама с отчимом, Сидни, только сыграли свадьбу и вели себя хуже дорвавшихся до секса подростков. К моему великому сожалению, я натыкалась на них не раз и не два. А на третий чуть совсем не свихнулась.
В качестве компенсации за моральный ущерб смущенный Сидни предложил отремонтировать гостевой домик. Я согласилась, чтобы не тратить несколько тысяч долларов на аренду.
Несколько месяцев назад, устроившись на первую в своей жизни работу, я снова начала подыскивать собственную квартиру – отчасти из-за бесконечных незапланированных визитов матери. Та, разумеется, решила подсобить и отправилась на охоту со мной, попутно рассказывая ужастики а-ля «одинокая белая женщина». Учитывая, что денег мне хватало только на совместную аренду с соседкой, я решила повременить и еще какое-то время пожить в гостевом доме. Но сейчас мне больше не нужно платить за обучение, так что на эту тему можно снова подумать.
