Филип Нейчел родился в простой рабочей семье в маленьком городке на Среднем Западе. Его отец работал на заводе, а мать была школьной учительницей. С детства Филип проявлял необычайные способности к бизнесу и уже в подростковом возрасте начал подрабатывать, помогая отцу.
Старший брат всегда был для Криса примером для подражания. В то время как Филип стремился к успеху и независимости, Крис предпочитал беззаботную жизнь, наслаждаясь каждым моментом без мысли о будущем. Их отношения были сложными, но братская любовь всегда оставалась крепкой нитью, связывающей их сердца.
Ноэль Ленард выросла в семье, где ценились традиции и семейные узы. Её отец был успешным бизнесменом, а мать – заботливой хранительницей домашнего очага. Ноэль всегда была примерной дочерью, пока не встретила Роналда.
Роналд появился в её жизни неожиданно, как вихрь, перевернувший всё с ног на голову. Их брак был коротким, но ярким, как вспышка молнии. Он научил её любить без оглядки, но также показал, как быстро может рухнуть даже самая крепкая стена счастья…
1
– Восемнадцать? Я не ослышался? – Обычная невозмутимость покинула Филипа, вскочив с кресла перед камином, в котором собирался скоротать вечер за книгой, он гневно уставился на брата.
– Ты соблазнил восемнадцатилетнюю девушку, а теперь приходишь ко мне и сообщаешь, что она беременна? Ну, знаешь, всякого я мог от тебя ожидать, но такого…
Крис не отрывал глаз от пола. Приходилось признать, что у брата были все причины сердиться. Тем более что и в прошлом, пусть и давнем, он доставил ему немало неприятностей. Но сейчас, пожалуй, дело и впрямь зашло слишком далеко.
– Понимаешь, – только и нашелся сказать незадачливый юнец, – она… она очень взрослая для своих лет.
– Взрослая?!
Казалось, гнев Филипа остыл так же быстро, как и вспыхнул. Опустившись обратно в кресло, старший брат спокойно, чуть ли не безразлично рассматривал младшего. Однако этого спокойствия Крис боялся куда больше, чем самой яростной вспышки негодования. Он слишком хорошо знал, каким опасным могло быть пламя, до поры до времени таящееся в холодных серых глазах.
Тряхнув головой, Крис попытался ответить брату таким же самоуверенным и спокойным взглядом, но ничего не вышло. Перед кем другим еще можно было бы оправдаться, объяснить, как сильно и страстно влюблен, как прилив чувств заставил напрочь позабыть об осторожности. Но Крис прекрасно знал: нечего и пытаться разжалобить Филипа, воззвать к его доброму сердцу. Филип тверд как сталь и столь же неумолим.
Пауза затягивалась. Наконец младший из братьев не выдержал.
– Ну ладно, – взмолился он, – хватит! Скажи хоть что-нибудь. Обругай меня, назови идиотом на худой конец! Только не молчи!
– К чему тратить слова на то, что и так очевидно? – Холодный, презрительный голос таил больше угрозы, чем любой крик. – Давай лучше выкладывай всю историю от начала и до конца.
С трудом подавляя злость, Филип молча слушал брата, и в груди его все сильней закипал гнев. Ну надо же было Крису оказаться таким безмозглым и безответственным остолопом! И то, что этот безмозглый и безответственный остолоп еще не разучился краснеть, ничуть не умаляло его вины.
– Послушай, может пойдешь со мной к маме и папе, когда я буду им все рассказывать? – предложила Сара, рассеянно слизывая пенки с варенья, которое варила хозяйственная Ноэль. – Вдруг они расшумятся, а ты как раз их и успокоишь.
Однако Ноэль ни в коей степени не разделяла оптимизма сестры. Задорная хохотушка Сара была любимицей родителей – зеницей ока, поздним ненаглядным ребенком, совершенством во всех отношениях. Девять из десяти детей в подобных условиях выросли бы избалованными эгоистами, но Сара от природы оказалась такой умной, доброй и ласковой, что счастливо избежала подобной участи. Единственное, что можно было, пожалуй, поставить ей в упрек, – это излишнюю порывистость, но сама эта порывистость являлась частью очарования девушки.
