Квадратный лифт поражал своим
богатым, роскошным убранством. Золотые поручни, натёртые прислугой
до блеска, на стенах и потолке зеркала, сделанные на заказ, под
потолком вычурная хрустальная люстра работы известного мастера
Саборского.
Даже пол удивлял своими
возможностями: магические датчики улавливали настроение входящих и
меняли изображение на гладкой поверхности… Нигде не было таких
лифтов, как в корпорации «Вольфгрейф». Лифт блестел, золото,
отражаясь в зеркалах, слепило глаза.
И именно сейчас магический датчик
пола не справлялся с наплывом хлынувших эмоций. Картинки сменялись
одна за другой. Если на первых были невинные поцелуи двух людей, то
через пять минут они стали до неприличия откровенными. В какой-то
момент раздался тихий писк, заклинивший датчик затих, выдав
последнюю картинку. На широкой кровати, устланной чёрной шёлковой
простынёй, в позе наездницы замерла платиновая блондинка. Её глаза
были прикрыты, руки упирались в грудь черноволосого красавчика,
губы приоткрыты, а возле рта возбуждённый член второго мужчины.
Виновниками поломки были три
оборотня.
Прижатая к зеркалу разгорячённая
девушка через тонкую ткань блузки ощущала прохладу гладкой
поверхности. Её руки, раскинутые в стороны и привязанные к поручням
красными атласными лентами, поглаживали позолоченный металл. Она не
знала, чего хочет больше: чтобы мужчины сняли путы с запястий или
затянули потуже.
Марина чувствовала пряный, с
нотками корицы запах молодого черноволосого и голубоглазого
мужчины, возбуждающе целующего её шею мягкими губами. Из-под
опущенных век она видела улыбку в тёмных глазах второго парня, что
стоял справа и медленно расстёгивал верхние пуговицы её белой
полупрозрачной блузки.
Желание, вожделение, возбуждение
будоражили и расслабляли стройное тело красавицы. Ноги
подкашивались, и, чтобы не опуститься на пол, Мари с силой сжала
ладонями золотые поручни.
Влажный язык то нежно касался
шелковистой кожи на шее, то, дразня, опускался к груди.
Черноволосый мужчина умело целовал и посасывал вишнёвые сосочки.
Девушка закусила нижнюю губу, чтобы не проронить и звука, ей очень
нравилась эта опасная игра в остановившемся лифте.
Руки второго мужчины бесцеремонно
задрали чёрную юбку-карандаш.
– О, да ты совсем не скромница, –
его взгляд медленно поднимался по стройным длинным ногам,
облачённым в чёрные чулки.
Широкая ладонь накрыла чёрный
ажурный треугольник, указательный палец нашёл чувствительную
маленькую «горошину» и несильно надавил на неё, обжигая натянутые,
как струна, нервные окончания, заставляя рот издавать страстные
тихие стоны.
Лифт тихо загудел и дёрнулся,
собираясь подниматься вверх, но твёрдая мужская рука вновь нажала
на кнопку «стоп».
– Рано, – хрипло прошептал мужчина,
медленно опускаясь на колени. Его руки скользнули по стройным
ногам, из горла вырвался рык. Он еле сдерживался, острые когти
зацепили капрон и тут же вновь исчезли. По тонкому чулочку быстро
побежала стрелка, за ней вторая, третья.
– О, да, – прошептала Марина,
чувствуя влагу между ног.
Её тихий эротический выдох послужил
спусковым крючком. Возбуждённые мужчины, выпустившие когти,
разрывали одежду на красивой и согласной на всё оборотнице.
Её покорность заводила их ещё
сильнее, но вдруг она позволила себе посмотреть прямо в их налитые
желанием, похотью и страстью глаза. Во время гона такое прощалось
бете, но они запомнят этот непокорный взгляд.
Поверх тонких лоскутов белой блузки
легла разорванная ткань юбки, девушка стояла перед мужчинами в
чёрных трусиках.
– Какое досадное препятствие, –
улыбнулся черноволосый и поддел когтем ажурную полоску ткани. Тихий
треск – и чёрный гипюр лежал у ног красавицы.
