– Тринадцатое полнолуние, - читаю
новостные сводки, качая головой. – Да, очень важно.
Фыркаю, направляя фонарик телефона
выше. Судя по навигатору мне идти ещё двадцать минут. А ноги уже
ноют, жутко. Худшее свидание в жизни, определенно.
Ещё никто не бросал меня у черта на
куличках. С другой стороны, хорошо хоть бросили, а не затащили
куда-то дальше. Но Саша казался таким ответственным, таким
милым…
Ага, три раза.
Лучше бы провела время с бабушкой,
слушая её сказки. Она уже не узнавала меня, жила в своем
придуманном мирке. Но всегда с радостью рассказывала выдумки о
Волках и ведьмах.
Наверняка, о тринадцатом полнолунии
в году она бы тоже рассказала что-то интересное.
Я застываю, когда вдалеке разносится
вой. Громкий, с длинным эхом. Словно весь лес повторяет этот звук,
множит. Проходит вибрацией по моему телу. И я понимаю, что это не
эхо.
Это несколько голосов, вой целой
стаи.
В лесу.
Где я одна.
Полная луна поднимается выше,
позволяя рассмотреть поляну. Ни единого зверька, ветки не хрустят.
За секунду становится слишком тихо, даже для ночного леса.
Как перед бурей.
И она обрушивается, оглушая
собственным сердцебиением. Когда кто-то мелькает между деревьев,
приближаясь. Не зверь, слишком высокий. А после появляется
смеющаяся девушка.
На ней нет одежды, совсем. Прям
вот…
Что за черт?!
На улице разгар зимы, а она… Голая!
Темные длинные волосы прикрывают тело, но не согревают же!
Девушка быстро приближается, ветер
треплет её волосы. Холод щиплет кожу, даже сквозь теплую куртку
меня морозит. А ей – ничего. Ощущение, что я просто свихнулась.
– Не тормози, - она вдруг хватает
меня за руку, тянет за собой. – Давай, быстрее. Волки ждать не
будут. В чём веселье попасться сразу?
Веселье?
Сразу?
Волки?
Мысли разлетаются, как испуганные
птички. Но я бегу следом за девушкой. Если незнакомка в лесу
говорить бежать – я лучше послушаю. Потому что снова раздаётся
вой.
Одиночный, с разных сторон.
Приближается с каждой секундой всё ближе, предупреждает. Кровь
леденеет в венах, толкает вперед. Бежать, спасаться.
Как древний инстинкт, который бьется
в груди.
Девушка отдаляется всё больше, не
могу за ней успеть. Ноги болят, а дыхания не хватает. Оно сгорает в
груди, разлетаясь жаром под кожей. Быстрее, дальше.
Бежать без оглядки.
Но я хватаюсь за дерево, когда
передо мной выскакивают волки. Два иссиня-черных, сливающихся с
темнотой леса. Они скалятся, щелкают зубами.
– Нельзя бежать. Волки догонят.
Только не могу вспомнить, это
бабушка говорила о своих выдуманных оборотнях. Или о настоящих?
Но всё равно срываюсь с места,
разворачиваясь. Я же не могу умереть так! От когтей зверя, за
несколько дней до Нового года. У меня даже елка ещё не стоит. И я
отпуск взяла, наконец.
Мне нельзя умирать.
Пусть те волки другую добычу
ищут.
Такие глупые мысли плещутся в
голове, пока легкие взрываются. Ноги вязнуть в снегу, мешая бежать.
Падаю вниз, ладони обжигает холодом. Но я поднимаюсь, бросаясь
вперед.
Ещё раз и ещё.
Пока не врезаюсь в что-то
горячее.
– Черт, - хлопаю ресницами, видя
перед собой мужской торс. Абсолютно обнаженный мужской торс. Взгляд
скользит выше, встречаясь с пронзительно-зелеными глазами. – Я…
– Попалась, снегурочка.
Маньяк и волки, прекрасный последний
день жизни.
– Там… Там волки, - выдавливаю,
задыхаясь из-за бега. – Надо…
– Волки, конечно.
Он смеётся надо мной, запрокидывая
голову. Громко, низко. И его смех чем-то напоминает рычание. От
которого бегут мурашки, всё внутри покрывается корочкой льда.
– Что? Я… Нет, надо… – я пытаюсь
вырваться из хватки. Только мужчина крепче прижимает к себе, а его
ладонь ползут к краю куртки. Бесцеремонно сжимают мои ягодицы. – Вы
не понимаете…
– Понимаю. Будь смирной, - он
улыбается, только в свете луны его лицо кажется ещё более зловещим.
– Мы тебя поймали.
