Первым на следы кошмарного преступления наткнулся Максимка Веселков. Рыжий такой, весь в конопушках пострелёнок, с самого рождения привыкший совать нос туда, куда, как говорится, собака свой не совала, за что и прозвали его Вездесущим Максом. Как всегда, оббегая поутру родной поселок на окраине небольшого шахтёрского городка, чтобы раньше всех узнать здешние новости, он по великой нужде (а только великая нужда могла заставить его зайти туда, куда и взрослые-то побаивались заходить) заскочил в подвал давно заброшенного полуразвалившегося дома, в народе именуемого Скрипом.
У этого дома, стоявшего особняком на отшибе поселка, была жуткая история, которую вам не мешало бы послушать, чтобы понять дальнейшие события.
Построил его ещё в начале двадцатого века и впоследствии жил в нём припеваючи один богатый мужик по фамилии Скрипов. Когда-то мальцом, убегая от нищеты и нужды, он с группой мужиков отправился на поиски лучшей жизни. Где он скитался и чем занимался – это никому не ведомо. Только когда, спустя двадцать лет, он вернулся в родную деревню, то привез с собой кучу денег и всякого богатого добра и на зависть местным богатеям отгрохал из камня этот двухэтажный особняк и обнёс его железной кованой оградой. Молва не сохранила его имени, но зато хорошо запомнила, какие гулянки он закатывал и каким бывал добрым и щедрым, находясь в изрядном подпитии.
Жил он так не тужил, работал, как вол, и гулял, как царь, пока не перешла ему дорогу красавица одна, молодая вдова заезжего лекаря. Звали её как-то странно, не то – Элизабет, не то – Жаннет, не то ещё как-то. В общем, иностранкой она была, заносчивая и своенравная. То то ей не этак, то это не так. Но и Скрипов был парень не промах. Весельчак и балагур, за словом в карман никогда не лез и наглости хоть отбавляй, особенно, когда выпивши. Вдобавок, здоровый, как медведь. Короче, обломал он эту иностранку на свою шею и женился на ней.
Тут бы и зажить ему ещё веселее и радостней, да почему-то после свадьбы вдруг сдал он, чахнуть начал. Вскоре от богатыря-весельчака, считай, один скелет и остался. Разные лекаря пытались его излечить, но только бабке Матрёне, слывшей в народе колдуньей, удалось вырвать его из лап непонятной болезни. И Скрипов ожил, силами стал набираться. Но в один прекрасный день, когда он уже начал вставать и передвигаться без посторонней помощи, его нашли в своей спальне с размозжённой головой. Рядом в луже крови лежал обыкновенный плотницкий топор.
Кто и за что убил Скрипова, стало ясно, когда обнаружилось исчезновение его жены и ценных вещей. Деревенским давно было известно, что она крутила шашни с отставным капитаном, осевшим здесь незадолго до их свадьбы. Возможно, сговорившись, они решили избавиться от него и прибрать его богатство. Но крепкий и здоровый организм сибиряка спутал им все карты, и тогда они решились на крайнюю меру. Это предположение подтвердилось, когда выяснилось, что отставной капитан тоже исчез.
В тот же день поздно вечером из города приехал следователь в сопровождении пристава и двух жандармов. Он лишь мельком взглянул на место преступления, решив детальное рассмотрение отложить на утро, и, оставив свою свиту в особняке для охраны, отправился к старосте на постой, отдохнуть с дальней дороги, а заодно испробовать крепость местного самогона. Но уже на рассвете, задолго до первых петухов, его разбудил перепуганный насмерть пристав. Вместо того чтобы объяснить причину своего раннего появления, он понёс какую-то чепуху о покойниках, нечистой силе, о скрипе и жутком вое и разозлил этим следователя куда больше, чем ранним визитом. Так и не добившись от него ничего внятного, следователь поспешил в дом Скрипова.
