Мацаца
– Ромчик, ты дебил? – искренне и сочувственно, негромко спросил Тюрнев. – Наградил же меня Палыч, чтоб ему пусто было. – Взял за локоть Романа и тащил за собой куда-то в сторону из центрального коридора.
– Олег, ты чё? Я чё-то не пойму, – возмутился Роман такой встрече. Всего пять минут назад он пришёл на работу, а его, невыспавшегося, уже выловил новый шеф.
– Рома, ты что, охренел? – вопрошал Тюрнев.
– Да чего ты пристал? – возмутился Ромчик. – Куда ты меня тащишь?
– А вот ты, такой тугодум, ещё не догадался? Или только прикидываешься? – тихо спрашивал старлей, продолжая тянуть его в сторону ближайшего кабинета.
– Олег, что такое? Можешь по-человечески объяснить?
– По-человечески? – спросил Тюрнев. Теперь он злился. – Ты чего вчера перед школотронами комедию ломал? Рома, ты охренел? Блатной, спрашивал тринадцатилетних писюнов за то, что они не сбрасываются в общак? Рома, как тебе такое в голову могло прийти? Какого-то авторитета приплёл… Я в шоке, – констатировал он. До Ромы дошло, на душу упал тяжёлый камень.
– Слушай, Олег, сам же просил по-тихому, чтобы без заяв. Как ты предлагаешь, мне нужно было поступить? – парировал Ромчик. – Поцеловать каждую тушку в задницу и попросить прощения за то, что потревожил? Умолять отдать ещё одному такому же сучку мопедик? Так, по-твоему? А они такие – раз, и разбежались с прыжка по первому свистку… Ты знаешь, какие они твари? Настоящая злобная стая гиен. В школе всех мудохают – вот и спросил с уродов по праву. Шестерить теперь будут, – честно ответил Роман.
– Так-то оно так… Реально управы на таких нет… – но школота от твоего визита обосралась по полной, – смягчился Тюрнев, вздохнул. – Малолетки реально поверили, что под блатного залетели, побежали родителям жаловаться. Мамашка с гадёнышем тут с утра уже ошиваются, на авторитета строчат заявления как с автомата. Хотят покарать преступную гадину, посягнувшую на несчастную кровиночку. – Ром, ты пока посиди где-нибудь, чтобы на глаза не попался. Благо у них нет твоего фото. Христом Богом прошу – не отсвечивай пока, – просил старлей.
Рома согласно кивнул – в голове у него уже созрел план действий, как покарать гнусную школоту.
– Вот он, вот, это тот урод! – заорал школьник во всю глотку, указывая пальцем на Рому. Это был Андрюша. За ним стояла полная, невысокая мамашка – ярко накрашенная, с нарисованными жирными бровями и чёрными, смоляными волосами на голове. Они вышли из соседнего кабинета, где заседали оперативные работники. Женщина держала в руках паспорт, свидетельство о рождении мальца и ещё какие-то бумаги.
– Ну капец… – выдохнул Тюрнев, зажмурился, не представляя, как теперь выруливать ситуацию.
– Спокойно! – произнёс Роман и сделал шаг вперёд навстречу недовольным гражданам. За ним проследовал Тюрнев.
– Парни, пожалуйста, выйдите на минутку, покурите, – попросил Рома своих коллег, младших оперов Славика Барицкого и Артурчика Мисакяна – кстати, Роминых протеже. Те удивились столь неожиданной просьбе, но молча и беспрекословно подчинились: встали со своих мест и вышли из кабинета. До этого Рома указал потерпевшим рукой, чтобы они проследовали вместе с ним в кабинет, из которого только что вышли.
Рома бодрым шагом проследовал к одному из столов, за которым минуту назад заседал Артурчик. Уселся на его место и сложил на столе руки, напустил на себя суровый и серьёзный вид. Повисла небольшая пауза.
– Прошу вас, – обратился к даме, – указал рукой на рядом стоявший со столом табурет.
Намеренно игнорируя Андрюшу – тот завис, явно не зная, что теперь ему делать. Тюрнев занял место у двери, облокотившись о стену, вопросительно смотрел на Ромчика. Мамочка была явно сбита с толку, до неё никак не доходило, кто же на самом деле этот преступник, на которого указал её сыночек, и почему он тут так самоуверенно командует? Она вопросительно глянула на своего Андрюшку.
