Опасная для босса: Я верну тебя

— Что ты сказал? — вместо рычания жалкий хрип выдаю.

Едва языком ворочаю. Взгляд сфокусировать пытаюсь, но фигура Ройса плывет перед глазами на белом фоне больничной палаты.

— Повтори! — со второй попытки получается лучше, отчего тот по струнке вытягивается.

— Матильда сбежала, — четко выговаривает.

А меня пот прошибает. Но не вследствие отравления, а от страха за девчонку. Свободной от капельницы рукой провожу по лицу, сжимая переносицу.

— Как, твою мать, вы допустили? Ройс, как ты не уследил?

— Босс, я...

— Всех порешу, слышишь? За каждый ее вздох ответите! Прессовать буду, пока не найдете!

Выдираю к херам иглу из вены, сгибаю руку в локте. Встать пытаюсь. Ройс ко мне бросается, стараясь задержать.

— Валех-джан, тебе нельзя!

— Да пошел ты к.…, — толкаю его в грудь, но тут же падаю на подушку.

Перед глазами калейдоскоп из цветных искр. Палата кружится, а к горлу тошнота подступает. Зубы сжимаю, до боли в скулах. Сука! Ну, как же так!

Нашел ее, свою Матильду, вырвал из лап Мара, чтобы вот так, по глупости, опять потерять.

Какого хера я вино выпил? Потому что доверял братве. Не думал, что допустят до такого: отравленное на стол поставят.

Крыса в доме! Найду и лично лоб зеленкой намажу. Наглушняк. Стопроцентно!

— Валех-джан, ей веришь, а нам не доверяешь? Чужая она!

— Да неужели, — глаза открываю, на Ройса смотрю.

Тот склоняется низко, на кровати меня удерживает. Дыхание его учащенное слышу. Едва ли не удары сердца. Боится! За себя?

Кому теперь верить?

— Объяснись, Ройс! — прошу, а сам медленно выдыхаю, в себя прихожу.

— Сам посуди, босс. Предки ее хату людям Мара сдали. Девчонку купить могли. Приказать. Подослать. Сама же тогда подошла, про спор пела. Красиво заливала, а ты повелся. Прости, брат, но не верю я девчонке!

— Зачем бы Мар ее выкрал? Не сходятся твои слова с делом, Ройс.

— Тумана нагнать, босс.

— Удобно свои косяки на девчонку скинуть, — рявкаю и поднимаюсь.

По руке тепло пробегает. Глаза скашиваю, а то кровь из вены бежит. От ее вида в душе злость вскипает. Удары сердца в ушах отдаются. Так и вижу, как адреналин в кровь выстреливает, силы придает.

— Одежду мне подай!

— Так мы не привезли еще, — руками разводит.

— Свою снимай! — рычу. — Сам в трусах пойдешь, все равно за рулем. А хотя нет! Один поеду.

— Босс, тебе нельзя за руль, — отвечает, а сам в коридор выглядывает и уже другому приказывает, кто на охране в коридоре больничном стоит. — Шмотки снимай! Вал уезжает.

Тот беспрекословно подчиняется. Натягиваю брюки, футболку. Невольно аромат парфюма ловлю. Не мой любимый, с ноткой перца. Но да ладно, скоро переоденусь в свое, а после...

И за стену хватаюсь. Сука! Плывет все...

— Валех-джан...

— Нормально все, — процеживаю сквозь зубы, выходя из палаты. И на медсестру натыкаюсь:

— Это что еще такое? А ну-ка, марш в кровать! Что за самоуправство?

— Не ори! — рычу на нее, с дороги отодвигая.

— Я доктора позову!

— Не напрягайся так. Ройс, уйми бабу!

Сам уже по коридору плыву. Ноги ватные, но иду упрямо. Гадом буду, но крысу найду. Своими руками придушу гниду!

— Босс...

— Что?

— Просто помочь хотел, — Ройс под локоть берет.

Я выдираю. Не хер из меня калеку делать! Да, облажался. Но сам же исправлюсь. Если девчонка виновна, то вытрясу правду сам. Вот только найду ее. Бля буду, но найду!

Я верну тебя, Матильда! Где бы ты ни находилась...

Листаем дальше. Там еще глава…

(Матильда, сутки назад)

Боль...

Она пронзает насквозь. Поднимается снизу, от самых пяток. Стискиваю зубы, чтобы не зареветь. И больно не столько из-за прокола пятки, когда с забора спрыгиваю, сколько на душе мерзко и пакостно.