Город пробуждался от ночного оцепенения, будто растягивая застывшие улицы в ленивом утреннем зевке. Бледное зимнее солнце робко вырисовывалось между стеклянными небоскребами, касаясь их фасадов мягким золотым светом. Воздух, прохладный и колючий, нес с собой ароматы кофе, горячей выпечки и легкий запах мокрого снега, подтаявшего на тротуарах. Шум машин становился все громче, их ритмичные звуки переплетались с редким скрипом ботинок по утрамбованному снегу и приглушенной музыкой, доносящейся из закрытых окон. Тротуары заполнялись фигурами людей: одни шагали уверенно и быстро, утопая в плотных пальто и шарфах, другие лениво тянули ноги, согревая замерзшие пальцы о картонные стаканчики с горячим кофе.
Высокие здания, что обрамляли улицы, напоминали замерших гигантов, наблюдающих за суетой под ногами. В их окнах отражался небосклон, размытый серыми облаками, из которых медленно и неторопливо сыпались крошечные снежинки. Где-то вдали над крышами прогремел шум взлетающего самолета, коротким эхом прокатившийся над улицами.
Город жил своим ритмом: настойчивым, громким и одновременно убаюкивающим. Утро здесь никогда не бывало тихим, но в этом шуме было что-то особенное – пульс, который объединял всех, кто пробирался через его хаотичные потоки.
Кира Саади любила этот пульс и растворялась в нем так, словно была рождена именно для этого. Ее темно-оливковая кожа отливала золотистым оттенком в солнечном свете, а кудрявые темные волосы небрежно спускались на плечи, среди которых выделялось несколько цветных прядей – бирюзовые и розовые. Блестящее кольцо между ноздрями эффектно подчеркивало ее бунтарский дух, соответствуя ее характеру. Тени ночного веселья оставили на ее лице легкий отпечаток усталости, который она пыталась скрыть за темными очками.
Кира поправила кожаную куртку, наспех накинутую на свитер, рассеянно оглядела улицу и пересекла дорогу, направляясь к знакомому кафе. Воздух был холоден, но пробивающийся аромат кофе и выпечки смягчал утро, словно обнимая всех входящих. Скинув очки на нос, она вошла внутрь.
У стойки, опершись локтями, уже стояла Мэдди. Ее яркие зеленые глаза, спрятанные за ресницами, тут же встретили Киру с шутливым укором.
– Кто-то не торопился сегодня вставать? – голос Мэдди звучал мягко, но задиристо.
– Умоляю, ничего не говори, – Кира качнула головой, убирая волосы за ухо и приближаясь к подруге.
– Скорее переодевайся, пока шефа нет, – Мэдди подмигнула, ее губы искривились в хитрой улыбке.
Кира быстро оглянулась, будто высматривая кого-то, и склонилась к Мэдди, говоря шепотом:
– Тот стремный тип уже приходил?
– Почему ты его боишься? – Мэдди чуть слышно рассмеялась, вскинув бровь, – Из-за его татуировок? Он очень даже милый и приятный, ты же даже с ним не общалась.
– И не горю желанием. У меня от него мурашки по всему телу, он жуткий, – Кира поежилась, скривив лицо.
– Тебе все равно придется к нему подходить, – Мэдди выпрямилась, виновато скользя взглядом по залу, – Скоро меня тут не будет.
– О нет! – Кира изобразила притворное возмущение, – Ты уже накопила на учебу? Серьезно?
– Серьезно, – Мэдди кивнула, ее лицо засияло от гордости.
Кира порывисто обняла ее, крепко прижав к себе. Пусть это и было для нее не самой лучшей новостью, но это то, к чему Мэдди стремилась давно, поэтому ее захлестнула волна радости за подругу.
– Черт возьми, мне будет так тебя не хватать здесь, но я рада за тебя. Правда.
– Я буду тебя навещать, не переживай, – Мэдди погладила ее по спине.
– Чтобы поржать надо мной, да? – язвительно отвесила Кира.
– Иди переодевайся, бегом.
Она послушно направилась в подсобку, когда Мэдди с размахом шутливо хлопнула ее по заднице. Кира обернулась, изобразив строгость.
