Наш баркас шёл плохо.
Море лупило ледяными кулаками в борта и раскачивало палубу. На
каждую крохотную волну жалкое судёнышко взбиралось неохотно и с
явным облегчением плюхалось о тёмную гладь, чтобы в следующую
секунду сделать очередной героический рывок.
От такой качки завтрак стоял у меня в горле, но наружу, к
счастью, не просился. Я полулежала в трюме, натягивая на нос
задубевший от соли плед. Вытянуться в полный рост мешали огромные
тюки с провизией, ящики с оружием и запечатанные бочки. Казалось,
они распирали нутро трюмной каюты и заставляли баркас натужно
стонать от боли. Несчастный рыболовный корабль не был приспособлен
для перевозки грузов, поэтому его жалобный деревянный вой заглушал
даже громкий плеск волн.
«Хрррррр», – новый крен развернул судёнышко влево, и меня, как
тряпичную куклу, метнуло на вязанку курток и ватников. Я вцепилась
в неё репейником и посильнее стиснула зубы.
– Погода не способствует морским прогулкам, – голос с палубы
ворвался вместе с порывом ветра и брызгами пены. – Но мы скоро
прибудем. До острова Гриффорд часа три пути, не больше.
Я сощурилась от тусклого света. Тёмный силуэт загораживал почти
весь проход, пах морем и едва уловимо – терпкой пряностью. От
сладкого запаха тошнота всё же дала о себе знать. Тяжело вздохнув,
я откинула покрывало и села. Потёрла глаза.
Со вчерашнего дня поспать так и не удалось.
После встречи с Джером я вернулась в свою комнату, намереваясь
хорошенько отдохнуть перед поездкой. Но вместо этого долго
ворочалась в постели, раздумывая о трудной жизни квертиндцев и
своей собственной. «Неужели я так никогда и не стану счастливой?
Может, ментор прав и такая свобода, которая требует борьбы, только
гнетёт и портит благополучие?» – без конца вертелось в мыслях. В
качестве последней попытки заснуть я сунула голову под подушку, но
и это не спасло. Мешало всё: звёздный свет из окна, мерное сопение
соседок, слишком холодная постель, вмиг показавшаяся неуютной. К
утру сон так и не пришёл, поэтому я плюнула на попытки провалиться
в забытье и вышла из академии рано, ещё до песни Сирены. Знакомое
«Как сладок сна конец…» настигло меня уже в приюте, полностью
собранную и готовую к поездке.
– Мы вовремя отбыли, как раз до отлива, – Демиург сел напротив и
протянул мне исходящую паром кружку. – Так что трудностей в пути не
возникло. Если любишь морские пейзажи, можешь подняться на палубу.
Отсюда открываются восхитительные виды на архипелаг. Мы как раз
подплываем.
Я обхватила ладонями посудину с горячим напитком, понюхала.
Чихнула, потёрла заледеневший кончик носа, но всё-таки прохрипела в
ответ:
– Не люблю.
Первый же глоток приятно согрел внутренности и протолкнул
тошнотворный ком в желудок.
В металлической чашке плавали несколько ягод шиповника и листья
мяты. Удивительная простота для того, кого невозможно представить
без роскоши в каждой мелочи. Но сегодня признать в господине
Демиурге создателя Ордена Крона было невозможно: напротив сидел
обычный мужичок в рваной рыбацкой одежде и натянутой на лоб шапке.
Небритый, с обветренным лицом и обкусанными, как у меня, губами.
Даже глаза одинакового цвета – мутно-коричневого.
– На берег я с тобой не сойду, – начал инструкцию ненастоящий
рыбак. – Там тебя встретит Татовский: проводит к лагерю и обеспечит
безопасность.
Говорил он тоже по-иному – коротко, отрывисто, по делу. Да и
вообще выглядел недовольным, угрюмым, словно не одобрял грядущую
встречу. Или брезговал.
– Мне может что-то угрожать? – я оторвалась от питья и глянула
из-под растрёпанных волос.
Судно снова бросило в сторону, и мы оба припали на бок. Кружка
булькнула и обдала горячими ароматными каплями, но на дне ещё
осталось немного чая. Поймав равновесие, я допила остатки и
притулила посуду на какой-то из ящиков.
