– Через месяц ты выходишь замуж, – звучит за спиной знакомый
голос.
Я настолько увлекаюсь конспектом, что пропускаю появление Тимура
в моей комнате и от неожиданности опрокидываю стакан с водой на
себя и на стол. Хорошо, ноут убрала минутой ранее. Иначе
последствия были бы печальнее.
– Что?! – Перевожу на отчима ошалелый взгляд, не обращая
внимания на пролитую мною жидкость, что тонкими ручейками стекает
на домашние штаны, оставляя на ткани темные разводы.
В первую секунду мне кажется, что я ослышалась, во вторую – что
Тимур шутит, а на третью я понимаю, что ни то ни другое не
верно.
– В каком смысле?
Слежу, как мужчина проходит до небольшой софы, останавливается,
но садиться почему-то не спешит.
– В прямом, – разворачивается он в мою сторону.
Широкие плечи и массивная фигура перекрывают часть солнечного
света, проникающего с улицы сквозь панорамное окно. И в довольно
просторной комнате резко становится тесно и мрачно.
Повисает минута молчания. В голове стучат молоточки. В воздухе
кончается кислород.
Чего-то подобного подсознательно я ждала давно. Тимур с первого
дня, как появился в нашей семье контролировал каждый мой шаг,
каждое увлечение, и глупо было даже предполагать, что мне позволят
распоряжаться своей судьбой самой. Но я до последнего надеялась,
что мои страхи не подтвердятся и эта напасть меня не коснется.
– За кого? – выдыхаю потрясенно.
– За сына моего нового партнера. Брачный договор я проверю
лично, можешь не волноваться.
Внутри все сжимается в ожидании грозы. Спорить с отчимом себе
дороже. Тяжелый характер, авторитет в обществе и роль главного
кормильца семьи дают ему полный ряд козырей в руки. Идти против
него было подобно самоубийству. Но я все же рискую:
– А жених знает о грядущей свадьбе? Или его тоже поставили перед
фактом? Прямо накануне свадьбы.
На удивление, Тимур никак не реагирует на мою дерзость. Может,
настроение хорошее, а может, просто решил пожалеть меня на фоне
грядущих перемен.
– Это уже не твоя задача, – отвечает вполне спокойно.
Только вот знаю я это спокойствие. Шаг влево, шаг вправо – и
рванет.
– А какая моя?
– Твоя? Выбрать платье и подготовить себя к торжеству. Что там
для этого надо? Массажи, маникюры, эпиляции? В общем, приведи себя
в порядок, чтобы к празднику выглядела соответствующе. За деньги не
переживай: я профинансирую. Все должно выглядеть по-настоящему.
А вот теперь становится совсем неуютно. Нет, я привыкла к тому,
что в этом доме все всегда решалось в одностороннем порядке и без
учета моего мнения. Школа, универ, будущая профессия, внешний вид,
круг друзей – это все проходило тщательную фильтрацию Тимура, и по
итогу меня просто ставили в известность.
Мы не дискутировали, и права выбора мне не давали. Хочешь жить в
этом доме – будь добра принять те условия, которые диктует его
хозяин. А так как Тимур воспитывал меня с самого детства, то
деваться мне было некуда. И мама всегда была на его стороне.
– А на самом деле брак будет фиктивный? – уточняю, затаив
дыхание.
А если? А вдруг? Может, все не так страшно? Обычная сделка?
Красивая картинка для общества и не более?
Но его ответ убивает в зародыше все проклюнувшиеся было
надежды:
– На самом деле брак будет настоящий! Пора бы уже взрослеть.
Тебе двадцать два? – уточняет таким тоном, что я на мгновение
чувствую себя старой девой.
– Двадцать один, – поправляю с усмешкой.
– Это ничего не меняет. И кстати, чуть не забыл: ты ведь еще
девственница?
– Да.
– Молодец. Не опозоришь. Приберись уже тут, наконец. – Он кивком
указывает на мокрый стол, на небольшую лужицу воды под ним и,
развернувшись, широким шагом выходит из комнаты.
Оставляя меня в полной растерянности и с предчувствием
надвигающейся бури.
