Пустая деревня
Лишь порывы сильного ветра заглушали плач младенца, доносившийся из пустой хижины. Змея неторопливо извивалась по земле, а потом по соломенному полу старой хижины. Плавными движениями она добралась до окровавленной чужой кровью кровати и скользнув сделала круг вокруг дитя, небрежно завернутого в свежую белую ткань. Плач усилился когда с маленькой руки младенца начало стекать несколько капель крови от только что полученного укуса, змея уползла прочь.
Ее назвали Ингрид, хоть на земле давно уже не осталось той, кто именовал её, имя стало последним напоминанием о том, что когда-то она была не одна. Она не знает ту, кто дал ей имя, так же как и не знает ту, которая родила её. Иногда Ингрид казалось, что вскоре она и имя свое не вспомнит, ведь слышала она его настолько редко, что в памяти оно постепенно заменилось фразами, которыми ее окликали жители деревни, было ли то травница, или просто слепая.
Кашляя от дыма Ингрид поднесла к носу тканевый платок, стараясь не отвлекаться от смешивания нужных трав, она никогда не любила обряды изгнания злых духов, которыми чаще всего занимался колдун, вернее сказать травил всех в доме дымом трав. От этого у себя в хижине она никогда не разжигала полынь с целью защититься от них по ночам, хоть духи и были опасны и часто приносили вред, но она не считала что духам может быть до неё дело. Под звуки ритуальных неразборчивых слов она обернулась на колдуна, напивающего свою монотонную мантру. Хоть и являлся он одним из служителей церкви, в народе его кличут колдуном, ведь чаще всего он занимался изгнанием духов талисманами и ритуалами. Оставшимся в её руке платком она небрежно помахала им в его сторону.
– Так давайте на выход, успеете ещё поплясать над ним
Пожилой мужчина нахмурился опешив от ее дерзости, морщин на его лице стало еще больше.
– Нужно обезопасить его от духов, раз тебе позволили его лечить то не мешай обряду
Ингрид про себя усмехнулась словам колдуна, «позволили» смешное слово, так они её оценивали, будто она стояла там горя желанием всем помочь, хотя это они забыв о минимальном приличии раз за разом появлялись на пороге ее дома. Не обращая внимания на слова старика, Ингрид поставила ступку на стол и начала открывать ставни на окнах, попутно размахивая платком, отгоняя дым. Она часто была в этом доме, поэтому деревянная трость ей была не нужна.
– Слепая хватит уже ему перечить, дай травы и проваливай
Прохрипел мужчина лежавший на кровати и залился тяжелым кашлем. Ингрид прошла обратно в комнату и дотолов травы, аккуратно ощупала подготовленную чашу с горячей водой, позже скинув все травы внутрь.
– Небось она и прокляла меня этой хворью
Прохрипел старик своей жене
–Да помолчи ты
Шикнула ему жена. Ингрид устало вздохнула, слушая всё это, будто работы ей было мало, что она решила ещё и проклинать в свободное время, а потом самой же и лечить, это звучало смешно, но видимо не для него. Так или иначе репутацию проклятой не так легко смыть и люди побаивались её, старались обходить стороной, Ингрид привыкла к этому и не была против, все же это было лучше прямых оскорблений, ведь все знали что она была единственной целительницей в этой маленькой деревушке, это избавляло ее от прямых конфликтов. Ингрид поставила на край стола чашу с отваром и начала отсыпать остатки трав на выложенные тканевые отрезки, попутно распределяя их ровнее пальцами.
– Пусть пьет отвары ещё несколько дней, если не пройдёт через дня четыре позови меня еще раз
Ингрид завязала отрезки ткани тонкой веревкой, с привычными двумя узелками. Пока она собирала свои вещи, женщина уже попыталась напоить отваром своего мужа, но тот отказывался.
