Глава 1. Пламя в сумерках.
Стоя на небольшом холме, поросшем бурьяном, Олег всматривался в мутное марево. Густой, влажный воздух, наполненный рваными сгустками зарождающегося вечернего тумана, был привычен для времени, предшествующего сумеркам в начале осени. Солнца не было уже несколько дней, и серый вечер сменил столь же бесцветный день, который, в свою очередь, последовал за хмурым утром.
Природа словно замерла. До ушей мужчины не доносилось ни единого звука. Даже ветер – и тот стих к вечеру. Олег напряженно пытался разглядеть что-то в остатках уходящего дневного света. Там, в трети версты перед ним, за рыжим, глинистым лугом, виднелась узкая полоска леса – тёмного и мрачного. Над частоколом угрюмых сосен, словно подчёркивая всеобщее оцепенение, медленно парил сокол, высматривая в пожухлой осенней траве какую-нибудь добычу.
– Не ошиблись ли, княжич? – раздался сзади тихий, глубокий голос.
– Не ошиблись. Селяне указали на этот бор. Здесь они. И нас уже заметили.
Олег повернул голову. По правую руку от него, на гнедом жеребце, сидел крепкий молодой человек. Он был похож на Олега: с небольшой горбинкой на носу, с ясными голубыми глазами, короткой, русой бородой, в цвет волос. На его спине был небесного цвета плащ с серебряной чайкой, символизировавшей принадлежность к радонской княжеской семье.
– Владимир, метательные орудия готовы? – Олег пристально посмотрел в глаза мужчине.
– Да, брат. По твоему приказу начнём, – кивнул тот.
– Сходи, проверь. Убедись, что сока Жар-Дерева не пожалели. Погода нынче сырая, нельзя, чтобы ядра затухли. Смотри, как рукой махну – стреляйте. Прицельтесь, чтобы в пятидесяти саженях от границы леса упали, прямо за их спинами. Так вглубь не уйдут.
– Добро, – ответил Владимир, развернув лошадь. Бодрой рысью он отправился за спину Олега, вскоре исчезнув из вида.
Проводив его взглядом, княжич повернулся в другую сторону. Там, по левую руку от него, тоже на лошади, сидел мужчина постарше. Он был высок, почти на две головы выше самого рослого дружинника в войске, и очень широк в плечах. Настоящий великан. На его груди густой копной лежала окладистая пшеничная борода, подёрнутая сединой. Из-под надвинутого на кустистые брови железного шлема виднелись типичные для чистокровного радонца голубые глаза – молодые и задорные, что совсем не соответствовало его зрелому возрасту.
Поймав взгляд княжича, мужчина доложил:
– Дружина готова. Как прикажешь – бросимся в драку. – Голос его был низким, грудным, как рокот приближающейся грозы.
– Хорошо, Весемир. Это хорошо, что готова, – тихо, будто размышляя вслух, ответил Олег. – Гляди, прав я был. Там, где сокол парит.
Он указал вперёд, на кромку леса, которую внимательно рассматривал мгновение назад. Великан прищурил глаза.
– Да, княжич, вижу. Прав ты, как всегда.
Там, прямо под кружащей птицей, из тени не спеша, неровными рядами выходили люди. Дюжина за дюжиной, сотня за сотней. Появляясь, они выстраивались вдоль стволов деревьев, под голыми, лишёнными листвы кронами. Сплошь одетые в тёмные одежды, издалека, в вечерних сумерках, они походили на потревоженных муравьёв, выбравшихся из муравейника.
– Весемир, на тебе всадники. Забирай их и уводи. Сделайте крюк и заходите с восточной стороны. – Олег описал рукой, покрытой кожаной рукавицей, дугу. – Да берите широкий охват, чтобы не было видно как вы уходите! Не хочу, чтобы успели приготовиться к удару. А как мы столкнёмся и дракой их свяжем – так вы сбоку и бейте! Только смотри, не упусти момент. За деревьями луки и сулицы прячутся, показываться не хотят. Запоздаете – мы не выдюжим, всех до единого перебьют.
