Руки дрожат от холода. Стою на коленях, ладонями упираясь в лед,
покрывающий озеро. Я — в центре. Из-под воды через меня бьет желтый
свет. Мгновение — и поток исчезает, оставляя темные пятна перед
глазами, как будто долго смотрела на солнце.
Усиленно моргаю и темные блики тоже тают.
Остаюсь наедине со льдом.
Сажусь на пятки, поднимая дрожащие ладони. С них осыпается белая
крошка снега. Руки покраснели от холода, кажутся незнакомыми.
Вглядываюсь в них. Не мои, слишком тонкие пальцы, хрупкие запястья.
А еще пропали морщинки и пятнышки.
Пытаюсь об этом не думать. Оглядываюсь.
Как же я здесь оказалась? И где — здесь? Где я?
Вокруг — белоснежный лес. Блестит, переливается на солнце.
Деревья покрыты инеем. Утопают в сугробах. Окружают мое озеро.
Озеро. Я могу провалиться под воду.
Опасливо всматриваюсь в лед. Ищу трещины. Наклоняюсь, смахиваю
снежную крошку. Замечаю, что там, внизу, подо мной странный
механизм. Крупная латунная шестеренка крутится, уходит на дно, в
темноту.
Что это? Не знаю. Но, похоже, именно оттуда бил свет.
Шестерня исчезает.
Осторожно поднимаюсь на ноги. Внимательно слежу за льдом. Жду,
что сейчас вот-вот поползут трещины. Но ничего не происходит.
Немного успокаиваюсь.
Как же холодно.
Дрожу.
Обхватываю себя руками.
Я почти не одета. Теплое бежевое платье с воротом (не мое) и
аккуратные кожаные ботиночки (тоже не мои!) не дают мне умереть от
холода прямо сейчас. Но я уже на грани. В такой одежде по
замерзшему озеру на разгуливают.
Как я забралась в лес в таком виде? Как доползла до центра этого
чертового озера?
И главное, зачем?
Вспышка. Воспоминание.
***
— Что по поставщикам? — требовательно смотрю на старшего
сына.
Хотя сама лежу в больничной постеле, привалившись спиной к
подушкам. В коридоре суетится медперсонал, слышно как пищат
приборы.
— С китайцами поговорили, они согласны на нашу цену. С
остальными ведем переговоры, — сухо отчитывается Кирилл. — Ты
как?
Не отвечаю. Киваю. Любуюсь. Аккуратная стрижка, блеск очков,
выглаженная белая рубашка. В руках смартфон со всеми графиками и
таблицами. Он у меня умненький, рада, что передала дело своей жизни
ему.
Крупная компания по производству замороженных овощей и
фруктов. Поставляем продукты во многих городах страны. Да и сами
стали градообразующим предприятием. Управлять такой компанией —
тяжело.
Ничего. Справится. Уже справляется.
Улыбаюсь.
— Ма-ам, — тянет младший. Для меня младший. А сам уже отец
двух взрослых детей. — Ты в больнице, ну какая работа?
— Тсс, — прижимаю палец к губам, отмахиваюсь, — не
напоминай.
Раздражает, что приходится здесь прохлаждаться. Да, старший
давно управляет нашим семейным бизнесом, но я держу руку на пульсе.
Не привыкла болеть.
— Лучше скажи как Анечка с Петей? — спрашиваю
младшего.
При мысли о внуках в груди теплеет.
— Готовятся к институту, — вздыхает младший. — Вообще
учиться не хотят. Как ты нас натаскала так, что мы оба на бюджете
отучились?
— Я умею убеждать, — смеюсь я.
Хотя было тяжело, вспоминаю то время с любовью. Растила
сыновей без мужа — развод, другая семья, едва платил алименты. А я
пахала как проклятая. Вытащила кампанию, поставила детей на
ноги.
Дала им все, что смогла.
Через час оба уезжают. Работа, дети — у них почти нет на
меня времени. Я понимаю. Сыновья выросли, у них своя жизнь. Да и я
уже купила загородный домик на побережье. Перееду в тепло, буду
выращивать виноград и пить свежевыжатые соки. Пора отдохнуть. А то
и правда, чувствую себя ужасно.
Хотя, наверное, будет скучно.
Эх, ничего не поделать. Жизнь прожита.
Хочу еще одну.
Засыпаю с этой мыслью.
А когда наступает полночь, сердце сдавливает резкой болью.
Просыпаюсь в холодном поту.
— Сердце! — кричит кто-то. — У нее больное сердце. Скорее!
Врач!
