— Поздравляю, вы беременны! — улыбается лекарка, убирая руки с
моего живота.
Слабый золотистый свет, исходивший от ладоней, медленно
угасает.
В кабинете пахнет дезинфицирующими средствами и вереском.
Лежа на кушетке, я нежно глажу пока что плоский живот.
— А кто… — начинаю я, желая спросить пол ребенка, но тут же
резко вскрикиваю.
Правую руку пронзает острая боль.
А затем по запястью разливается жар, будто каленым железом
прижгли кожу. Я слышу собственный, отдаленный стон, хватаясь за
руку.
На глаза наворачиваются слезы.
Никогда не слышала, чтобы метка истинной проявлялась так
болезненно. Взглянув на запястье, я ожидаю увидеть лавандовые
завитушки герба рода моего мужа. Они подтвердят, что артефакт в
храме не ошибся. Я — истинная пара дракона.
Но это я и без метки знаю. Это — просто формальность. Не
более.
Но метка не появляется.
— Что… — бормочу я, пытаясь проморгаться. — Но где же герб?
Запястье чистое, если не считать легкой красноты.
— Не нервничайте, это вредно для ребенка, — успокаивающим
голосом произносит лекарка.
Я внимательно присматриваюсь к девушке. Короткие и тонкие
светлые волосы лежат мягким облаком завитушек. Блеклые голубые
глаза. Усталое лицо — растеряно.
— Но уже пора, — перенимаю я ее настроение. — А боль? Так должно
быть?
Я хочу, чтобы лекарка меня успокоила. Сказала, чтобы я,
беременная, не обращала внимания на такую чушь. Артефакт выбрал
меня. Метка истинной — формальность.
Важнее всего сейчас новая жизнь внутри меня. Я глажу живот и
постепенно успокаиваюсь. В воображении я уже жду, что оттуда кроха
пнет меня ножкой. Знаю, слишком рано. Но представляю это, и губы
против воли расползаются в улыбке.
Лекарка нервно сглатывает, вырывая меня из фантазий.
— Скачок гормонов из-за беременности мог повлиять на метку, —
бормочет она неуверенно. — Обычно герб рода успевает проявиться до…
зачатия.
Бегающие глаза быстро выдают ложь. И страх.
— Что происходит? — испуганно спрашиваю я, садясь на кушетке. —
На ребенка это не повлияет?
Страх быстро расползается по телу. Отдам что угодно, чтобы
чертова метка не навредила крохе.
— Я… я не знаю, — выдавливает лекарка. — То есть… нет. Конечно,
нет, — уверяет она меня заискивающе, — что это я? Такую чушь несу.
Не переживайте. Все будет хорошо, — берет себя в руки лекарка, но
добавляет тихо, — насчет метки вам лучше поговорить с мужем.
И я понимаю, что больше ничего из нее не вытяну.
Здесь так принято. Она расскажет все детали моему мужу, но не
мне. А я смогу узнать, если он разрешит. Я — его собственность.
Но мне повезло с Ричардом. Вспоминаю сегодняшнее утро. Нежные
шелковые простыни холодят кожу. Грубая мужская рука, покрытая
порослью темных волос, с осторожностью гладит мое бедро. На мизинце
тускло поблескивает тяжелый перстень рода с головой дракона.
Взгляд ярко-синих глаз Ричарда всегда жесткий и властный, но на
меня мужчина смотрит ласково.
По плечам мужа рассыпались каштановые локоны. Мешают. Он
встряхивает голову, отбрасывая назад своевольные пряди. Открывает
красивое, хищное лицо. Улыбается. И я таю.
Я влюблена в Ричарда по уши. Именно поэтому забеременела до
появления метки.
Мы не хотели ждать.
Зачем? Он относится ко мне с нежностью и любовью. Если что-то
важное, он защитит меня.
Я знаю это. Я уверена в нем.
Воспоминания утра сменяются реальностью.
Выхожу из кабинета и сталкиваюсь нос к носу с разъяренной
фурией. Драконица, моя ровесница, с округлившимся животиком.
Изящная фигурка радует глаз и вызывает зависть. Как сохранить
такое тело во время беременности? Магия, не иначе. А волосы?
Роскошный ледяной блонд длинной до пояса лежит мягкими волнами.
Огромные фиалковые глаза и губы бантиком завершают образ.
Нежная, воздушная красотка. Только в глазах стальной блеск
хищницы.
