Пролог. Пластинки для граммофона
Леонор и сама не могла объяснить, что заставило ее остановиться у офиса «Теранос». Зияющее пустотой здание казалось не просто заброшенным, а вымершим. Воздух вокруг него наполнялся гнетущей тишиной, нарушаемой лишь шелестом бумажного мусора под ногами.
Черно-желтая полицейская лента, обвившая все входы, и свинцовые пломбы на дверях кричали о запрете и окончательности. Леонор подняла взгляд к окнам третьего этажа – темным, слепым глазницам. Ни малейшего движения, ни проблеска света. Никого. «Может, я больше не вижу призраков? – промелькнула мысль. – Или они теперь не хотят показываться? А может они наконец обрели покой?»
Она колебалась. Инстинктивный страх сковывал ноги, но его теснило настойчивое любопытство: прошло столько времени! Чего бояться? Пальцем она подцепила ленту; та отлипла с легким шелковистым шуршанием, повиснув на ее пальце черно-желтой паутиной. Леонор скомкала ее в тугой шар и резким движением швырнула в ближайший переполненный мусорный бак. Вернулась к двери. Свинцовая пломба поддалась с сухим треском, бумажная печать порвалась легко, как гнилая ткань. Она потянула за ручку двери, та открылась с тихим скрипом, выпуская запах пыли и затхлости, словно Леонор открыла чей-то склеп. Волнение, перемешанное с любопытством, охватило ее, но она заставила себя переступить порог. Под ногами хрустнула пыль. Ей казалось, что стук ее сердца слышен по всему зданию.
Призраков тут не было. Леонор знала это с абсолютной, почти физической уверенностью, хотя и не могла бы объяснить источник этого знания. Но даже отсутствие призраков не развеяло тяжелой, липкой жути, витавшей в воздухе. Она оседала на кожу, пробирала до костей холодом, которого не было в реальности.
«Мерзость запустения» – подумала про себя Леонор.
А ведь когда-то она считала этот офис самым футуристичным и прекрасным зданием в городе. Фойе было шедевром биофильного дизайна и хай-тека: плавные, словно выточенные водой формы, удобнейшие современные кресла-коконы, стойка ресепшн из матового белого камня, мерцающий искусственный водопад, струившийся по стене, поросшей настоящими папоротниками. Одна стена имитировала пещеру с причудливыми сталактитами, внутри которых пульсировали жилы светодиодов, словно застывшая в камне магма. И над всем этим – холодный, сияющий неоновый логотип «Теранос». Можно было часами разглядывать каждую деталь, ощущая себя частью чего-то грандиозного и нового. У стойки стояли валидаторы с прозрачными куполами, похожие на артефакты из будущего. А дальше – широкая лестница, уводящая вверх, и лифты. Одна стенка лифта была полностью прозрачной, и по мере подъема открывался захватывающий вид на город, залитый огнями, заставляя каждого пассажира чувствовать себя возносящимся на Олимп. Словно поднимавшийся на лифте становился вершителем судьбы.
Теперь все это превратилось в ничто. Компания мертва, офис – пустая скорлупа. Ощущение, будто само место пропиталось невидимой скверной. Проказой.
Впрочем, возможно, так оно и было. Только проказа была не телесной, а душевной. Годы работы в «Теранос» вытравливали сочувствие, притупляли чувства, отучали слышать шепот интуиции и совести. Ты переставал различать правду и ложь, погружаясь в уютный кокон собственного благополучия и безразличия. Леонор прошла через это. Она знала цену этому комфорту. Наверное, так и выглядела покинутая людьми Вавилонская башня – величественная, но мертвая, пропитанная смрадом высокомерия.
Заставив себя идти дальше, Леонор поднялась на второй этаж. Лестничные пролеты были засыпаны обрывками каких-то документов, которые раньше имели значение, осколками разбитого стекла от информационных панелей. Именно здесь, в бывших кабинетах разработчиков, правительство разместило конфискованные вещи эльфов, которые позже растащили по музеям и выставкам. Леонор надеялась найти что-то уцелевшее, пропущенное при описи. Она и сама не понимала, откуда взялась решимость подняться сюда, когда каждый шаг отдавался эхом в гробовой тишине, а страх сжимал горло..
