Время тянулось нестерпимо медленно.
Лирка равнодушно пялилась в темноту перед собой, не ощущая ни
собственного тела, ни каких-то особых эмоций. Перегорела. Внутри
раздражённой мухой что-то твердил Иррес, иногда раздавался
спокойный и ровный голос господина Наэша. Но женщина чутко
улавливала только звуки, раздающиеся из спальни: тихие голоса
Майяри и господина Шидая, плеск отжимаемой в тазу воды, топот,
скрип…
Один раз в гостиную зашёл господин
Ранхаш. Сразу после того, как дверь в спальню закрылась. Харен
пытался спокойно расспросить Лирку, и Иррес, опасаясь, что та сдуру
во всём признается, вышел поговорить с ним сам. Оборотень ничуть не
удивился, жена явно держала его в курсе своих дел. Иррес красочно
описал бой между хайнесом и «склядой проклятой», выставив
Сильнейшего настоящим героем, одолеть которого удалось только
грязнейшей подлостью. Но они подоспели в нужный момент, и Иррес
растерзал мерзавца.
Лирка молчала. Именно в тот момент
на неё начало накатывать онемение. Спроси её сейчас кто-то об
убийце хайнеса, она призналась бы не мешкая. И даже мысли о сыне,
который останется сиротой после её казни, не остановили бы женщину.
Сильнее всего губы ей смыкало физическое напряжение, от которого,
казалось, свело все мышцы. В этом напряжении она ждала только
одного: когда откроется дверь спальни и господин Шидай скажет о
состоянии уби… раненого.
Отделаться от мысли, что она убила
хайнеса, Лирке не удавалось. Почему-то именно сейчас он стоял перед
глазами не с кинжалом под рёбрами, хотя эта страшная картина должна
была бы её преследовать. Но нет, он в её воображении был полным
сил, энергичным и куда-то спешащим. Таким Лирка видела его каждый
день. И хотела бы видеть и дальше сильным, улыбающимся, коварно
прищурившимся. Пусть бы продолжал поддразнивать её, смущать и
угрожать гнездом.
Боги, пусть он только выживет! Лирка
была готова принести клятву, что в случае выздоровления расцелует
его сова от макушки до самых лап, затискает и занежит.
«Ну и дурнота тебе в башку
лезет», – не оценил порыва Ирреса.
Когда через пару часов дверь
отворилась и в гостиную вышла Майяри, Лирка даже не смогла поднять
голову. Подруга что-то с досадой шипела, осматривая свою замазанную
пятнами ночную рубашку, а затем подошла с Лирке и присела рядом на
корточки.
– Сейчас па… господин Шидай ещё раз
его осмотрит, и пусть отдыхает, – сказала Майяри, с жалостью и в
тоже время с каким-то подозрением осматривая безучастную Лирку. –
Не переживай. Хайнес крепкий, он бывал в переделках и похуже, а тут
всего-то один удар. Правда, довольно удачный… – женщина осеклась,
когда Лирка дёрнулась и прерывисто выдохнула. – Но с ним постоянно
что-то случается. Он же не умеет стоять в стороне, ему обязательно
нужно влезть в гущу событий, тут уж никакая охрана не справится,
если охраняемый сам лезет в жерло. Кто его так? Ранхаш уже всё
выспросил?
Иррес, отвлёкшийся на разглядывание
Майяриных коленок, среагировать не успел.
– Я… – глухо выдохнула Лирка.
– Чего «ты»? – непонимающе
нахмурилась подруга. – Ну не уберегла! Не надо себя так винить. Ты
успела принести его весьма вовремя, ещё и прекрасную помощь оказала
на месте. Как хорошо, что боевых магов первым делом учат раны
лечить! Чего ты как скисла? Мне тоже его жалко, он всё же неплохой,
хоть порой и жутко вредный. Но всё обошлось. Па… Господин Шидай
разобрался с внутренними повреждениями, мы его аккуратненько
зашили, рану стянули, кроветворным напоили. Поспит сутки и как
новенький будет.
Услышав, что всё обошлось, Лирка
ощутила, как её отпускает напряжение. Губы затряслись, глаза вновь
наполнились слезами. Подруга посмотрела на неё с ещё большим
подозрением, а затем её лицо осветило осознание, и она с ужасом
протянула:
