Перекрестки судеб

– Ну, посмотри внимательнее, прошу! – фэйри в видавшем виды плаще непонятного цвета показывал трактирщику изящную, но весьма потертую шкатулку из черного дерева. На расписанной крышке встал на дыбы серо-голубой жеребец с кудрявой гривой, его копыта отливали серебром, а вокруг рассыпались, словно настоящие, капли воды. – Кто-то заплатил тебе этим за ночлег и ужин. А ты ее заложил у ювелира…

Трактирщик, лысоватый мужик с красным опухшим лицом и трехдневной щетиной, все пытался отвязаться от назойливого посетителя пусть даже и заказавшего обед и оплатившего вперед. Мало ли что там проходило через его руки? Лекснхарп – город в приграничье. Тут и до Узмира рукой подать, и совсем близко дорога на Луи’занэр, открытый для свободной торговли город фэйри. Всякое бывало. Ему чем только за ночлег и миску похлебки не платили.

Правда, шкатулка была и в самом деле приметная.

Трактирщик положил на стойку руку, сложив пальцы в том самом жесте, которым обычно намекают, что разговоры – это хорошо, а деньги – еще лучше, и сказал:

– Да, было что-то такое, кажется.

Фэйри сей жест понял, хотя слегка ему смутился. Эти остроухие вроде и похожи на людей, а подобные намеки воспринимали странно, все как один. Этот, правда отнесся проще, не стал переспрашивать, достал откуда-то из складок плаща располовиненную серебряную монету и одну половинку положил на стойку.

– Ну?

Трактирщик хмыкнул, сгреб полмонеты и сказал:

– Твой сородич и отдал. Фэйри.

– Как он выглядел?

– Думаешь, я помню? Остроухий. В каких-то обносках. Денег у него не было. Из ценного только это, – трактирщик указал пальцем на шкатулку, – а ты что, продать ее тут хочешь? Так тут вашего фэйрийского валом всякого барахла…

– А потом?

– Что потом?

– Он у тебя переночевал. Дальше что? Куда он пошел? Он что-то говорил? Может, оставлял кому-нибудь сообщение?

– Пффф… – выдохнул трактирщик, – куда захотел, туда и пошел. Тому уж года полтора как минуло. Я, что, каждого проходимца помнить буду?

Фэйри вздохнул. Сведения его явно не порадовали. Но вторую половину монетки на стойку он все же бросил, сгреб еду за которую заплатил ранее: полбуханки хлеба, сыр и три моченых яблока, и пошел к выходу. В пропахшей кислым пивом и горелым луком таверне обедать он явно не собирался. Попутно он бросил взгляд на двух других своих соплеменников, устроившихся за одним из центральных столиков и что-то активно обсуждающих. Те ответили ему раздраженным взглядом двух пар изумрудных глаз. Он повернулся к двери и едва не врезался в светловолосую молодую женщину в мужской одежде.

Та легко увернулась от столкновения, пропустив его наружу.

Фэйри мгновение смотрел на нее, потом отвел взгляд, пробормотал извинения и поспешил ретироваться.

Трактирщик хмуро проводил его взглядом, потом перевел взгляд на нового посетителя.

– Баба в штанях, – пробурчал он себе под нос, – еще и с мечом. Знамо дело, что за цаца.

В городах, что стояли на самой границе с Узмиром, тем более в таком, как Лекснхарп, встретить женщину в мужском платье не было чем-то из ряда вон выходящим. Такие были и среди авантюристов, ищущих разные сомнительные предприятия, сулящие хороший заработок, и в бандах, что нападали на купцов, идущих с запада и севера.

Авантюристы и банды появились пару лет назад, когда закончилась война с Узмиром. Хортланд немало денег потратил тогда на то, чтобы вести ее исключительно силами наемных армий. И армии эти разрослись до небывалых размеров.

А потом была победа. И в наемниках отпала необходимость. Кто-то просто распустил свои отряды. Кто-то, из господ побогаче, продолжал их содержать для личных нужд.

Вот распущенные... или отпущенные наемники далеко не всегда с охотой возвращались к мирной жизни.