Москва. Январь. Утро. Город дышал усталостью. Над улицами повис низкий серый потолок, как будто небо само решило спрятаться от людей. Снег падал тяжело и неуверенно, превращаясь в кашу ещё до того, как касался земли. Воздух был влажным и липким, как в мокром шерстяном пальто.
Александр стоял на балконе, закутанный в старый свитер, с чашкой в руках. Кофе остыл. Он смотрел вниз, на машины, на людей, спешащих кто куда, и пытался понять, где именно его место в этой цепочке движения. Он был здесь – и как будто нигде.
Таня хлопнула дверцей шкафа.
– Ты опять не идёшь? – бросила она из комнаты.
– Нет, – отозвался он.
– Ты же обещал!
Она вышла на кухню. Узкие джинсы, идеально уложенные волосы, парфюм с горьким шлейфом. Всё в ней было чётким, резким, как надпись на витрине: «скидка до конца дня».
– Я работаю, Тань.
– Всегда ты работаешь. Что ты вообще делаешь? Прячешься?
Она подошла ближе.
– Ты не живёшь, Саша. Ты вечно уставший, замкнутый. Сидишь тут, как будто ждёшь, что кто-то скажет тебе, зачем ты вообще существуешь.
Он промолчал. Потому что знал – она права. И потому, что от её слов становилось только холоднее.
Когда-то между ними было что-то настоящее. Студенческие прогулки, смешные переписки, кофе из автомата, недосказанности, которые волновали. Но с годами чувства растворились в быте. Осталась привычка. Она – яркая, стремящаяся к жизни, к свету, к деньгам. Он – тихий, закрытый, мечтатель.
Теперь они стали как двое случайных попутчиков в одной квартире. Она – смотрящая вперёд. Он – смотрящий вглубь.
– Я ухожу, – сказала Таня. – Меня Даша ждёт.
– Ладно, – только и сказал он.
Она не поцеловала, не обернулась. Хлопнула дверью.
И осталась тишина.
Александр прошёл в комнату, сел за ноутбук. Код, интерфейсы, строки задач – всё это вызывало усталость. Он чувствовал, как жизнь ускользает – не трагично, а буднично. Он давно перестал мечтать вслух. Его мечты теперь жили внутри: о других мирах, о смысле, о чём-то, что находится по ту сторону привычного.
Он надел куртку и вышел.
Город гудел. Дворники лениво сгребали снег, машины неслись, проблесковые маячки мигали. Люди вокруг были заняты – и, похоже, никто не замечал, как дрожит небо, как улицы словно сжимаются. Было ощущение, будто всё вот-вот