Он сидел на мягкой, только что опавшей осенней листве, подставив лицо тёплому, ласковому солнцу, не такому обжигающему, как летом, но всё ещё согревающему своими лучами засыпающую землю. Внезапно появилось желание разуться, чтобы последний раз перед зимой подошвами ног ощутить всю прелесть живительной почвы. Он снял ботинки и с наслаждением погрузил ноги в красно-жёлтые листья, под которыми почувствовал прохладную осеннюю землю. Оглянувшись вокруг и увидев, что никто не обращает на него внимания, он решился вытянуть ноги и лечь на спину. Насекомых уже не было, никто назойливо не летал, не жужжал и не садился на расслабленное тело. Он закрыл глаза, пытаясь освободиться от надоевшей ему мысли о том, что это последние тёплые деньки, подаренные людям в этом году природой. Раскинув руки, всей грудью он вдыхал свежий аромат осеннего леса, желая только одного – чтобы то ощущение безмятежности и счастья, которое он сейчас испытывал, оставалось с ним как можно дольше.
Их было двое. Они появились внезапно, словно ниоткуда. Просто возникли около него и молча смотрели, как он нежится в лучах осеннего солнца. Он не знал, сколько времени это длилось, но постепенно ему становилось не по себе.
– Кто вы? – спросил он их.
– Когда-то мы были вместе, нас было трое, – ответил один из них. – Но ты не можешь этого помнить.
– Отсутствием памяти не страдаю, – проворчал он, поднимаясь с земли и жалея только о том, что его оторвали от такого упоительного занятия.
– Это ты так думаешь! – возразил второй, так же пристально глядя на него.
– Ну? – в ожидании объяснения, он всё ещё сидел, не зная, стоит ли обуваться и вставать на ноги, или достаточно дождаться того, что они наконец-то соизволят сказать ему, что им от него нужно, и оставят его в покое.
– Время твоего заключения подошло к концу, – торжественно сказал тот, которого он окрестил Первым. В силу того, что оба собеседника не сочли нужным представиться ему, он назвал одного Первым, другого Вторым.
– Что? – в его голове возникла мысль о том, что эти с виду респектабельные люди немного «не в себе».
– Ты не можешь этого помнить, – Первый присел на землю рядом с ним. – Когда-то давно ты совершил проступок, за который был изгнан в это место, дабы понести заслуженное наказание. Здесь своего рода тюрьма, куда высылают провинившихся для обучения и исправления. Но ради гуманности ту личность, которой ты был до высылки на Землю, прячут глубоко внутри твоей души до того момента, когда тебе будет разрешено вернуться назад, туда, откуда ты пришёл.
– А… – он всё ещё смотрел на них, как на помешанных, и где-то внутри в нём возникало чувство, что они понимают это.
Некоторое время они молчали, словно ожидая, что он воспримет ту информацию, которую они только что выложили перед ним. У него появилось ощущение, что его разыгрывают. Он неуверенно посмотрел на них и, подумав, что молчание сильно затянулось, спросил:
– А вы-то, собственно, кто?
– Ангелы! – быстро ответил Второй, присаживаясь рядом так, что он оказался между ними.
– Ага! – он рассмеялся. Теперь-то ему стало окончательно понятно, что отдых испорчен этими двумя ненормальными, решившими подшутить над ним.
– Ты был одним из нас, – грустно повторил Первый, – пока не совершил проступок. Мы были неразлучны, и вместе выполняли волю посылающего нас. Нас было трое – три ангела, направляемые перстом Господа нашего…
– Какой проступок? – он старался казаться серьёзным, но ироническая улыбка предательски искажала его лицо.
– Ты вспомнишь это тогда, когда снова окажешься среди нас, – Первый заглянул ему в глаза, и впервые в нём возник червь сомнения – вдруг это всё правда?
– И когда это будет? – вырвалось у него.
