2130 год нашей Эры, планета Земля, колония Теосской
империи
Незнакомый голос, говорящий на странном, грубом языке, пробился
сквозь тьму, что окружала меня, кажется, вечность. Погруженный в
глубокий сон разум начал просыпаться, и мысли лениво заворочались
внутри.
Как же долго я спала! Интересно, сколько времени прошло? День,
неделя? Доктор Морозов говорил, что криосон продлится недолго, и
уверял, что для подтверждения успеха достаточно будет суток
плюс-минус день. Но я очнулась, а значит, эксперимент удался, и все
мои страхи позади. Только почему мне сейчас так плохо? Будто прошел
минимум век? Своего тела почти не чувствовала, даже пальцем
пошевелить не могла, и голова раскалывалась так, будто по ней били
ногами.
Голоса стали ближе, и верх вдруг поменялся с низом. Меня куда-то
понесли, а я даже глаз открыть была не в состоянии. Веки, словно
свинцовые, и тьма то и дело пытается забрать меня обратно. Лишь
безумное желание жить и воспоминания о матери не дают ей это
сделать.
Не знаю, сколько мы так шли, но вскоре меня положили куда-то, и
я почти сразу ощутила тепло. Мягкое, дарящее успокоение и
прогоняющее боль. Я снова ощутила тело, и вскрикнула, когда сотни
невидимых иголочек пронзили его.
- Тише, девочка, сейчас будет легче, - проговорил тот самый
грубый голос.
Только теперь я его понимала.
- Как она вообще выжила в этом примитивном устройстве, не
представляю, - отозвался вдруг еще один невидимый собеседник. -
Половина клеток тела отмерла, и мозг лишь каким-то чудом не
затронуло. Еще и вместо крови какая-то дрянь была. Что за
варварские технологии?
Это они о ком? Обо мне? Что значит, отмерла?
Паника накрыла с головой, и я услышала, как рядом запищал
какой-то прибор.
Так я что, в больнице?
- Аелинор, ты ее напугал! Зачем было говорить это!
- Не бойся, Метрион, у меня все под контролем. Сейчас подлатаем
ее, и будет в порядке. Не забыть только взять на анализ генный
материал. Интересно узнать, кто она и откуда взялась тут. Что это
вообще за место такое?
Необычные имена, непонятные разговоры, и полное непонимание
того, что происходит, не давали мне успокоиться. Считывающий мое
состояние прибор заверещал еще громче, и я ощутила короткую боль,
как от укола. А после снова провалилась в темноту.
***
Очередное пробуждение оказалось куда более сносным. Больше
ничего не болело, и в мыслях царила ясность, а тело казалось
легким, как перышко. Чувство было такое, словно я заново родилась.
Глаза открылись сами собой, и первое, что увидела, был белоснежный
потолок.
Значит, я и правда в больнице.
С трудом подняв голову, ощущая огромную слабость, я огляделась и
похолодела.
Что это за место? Не похоже на палату... Да вообще ни на что не
похоже!
Вокруг были лишь голые металлические стены, словно в тюрьме
какой или на подводной лодке, и только в углу стоял шкаф с
разноцветными бутыльками.
Вместо привычной кровати я лежала на кушетке, которая каким-то
образом подстраивалась под мое тело, словно живая. Я даже замерла,
боясь пошевелиться, не зная, чего от этой штуки ожидать. Но пугало
меня не только это. Прямо над головой в воздухе мерцал объемный
экран, этакая голограмма, по которой бежали строчки с неизвестными
мне символами и расцветали диаграммы под стилизованным изображением
человека. Там были еще какие-то метки, точки и прочие детали,
однако не это было главным.
Откуда у нас такие технологии? Я, конечно, знала, что
правительство утаивает от простого народа многое, но в той
лаборатории, где меня усыпляли, такого точно не могло быть. Как и в
больнице, если это вообще она.
С трудом оторвав взгляд от экрана, осмотрела себя, как могла,
едва сумев поднять голову, и тут же рухнула назад, чувствуя, как
кружится голова. Только сейчас заметила, что из-под кушетки ко мне
идут какие-то трубки, опутывая тело, а по ним течет странная синяя
жидкость. Невольно пошевелила рукой, но поднять ее не смогла, такая
слабость вдруг накатила. Каким-то чудом извернулась и глянула на
нее. Конечность оказалась худой, как у дистрофика, с бледной, почти
прозрачной кожей. Будто и не моя вовсе.
