Этот день должен был сделать нашу
семью самой счастливой в Кардуэле. Породниться с герцогом Ламбером
— одним из самых влиятельных вельмож и магов страны — об этом можно
было только мечтать! Но теперь эта мечта для меня должна была
сбыться.
И когда я шла к алтарю, опираясь на
руку отца, то слышала лишь стук собственного сердца. И не видела
ничего и никого вокруг, кроме него — Редмонда Ламбера. Он был
высок, темноволос, и офицерский мундир, ладно сидевший на его
широких плечах, только подчеркивал его стать. Он был самым молодым
и самым красивым герцогом Аладонии, успевшим повоевать и вернуться
обратно с наградами и почестями — так могла ли я в него не
влюбиться?
Я чуть споткнулась на пороге церкви,
и сердце сразу застучало быстрей. Дурной знак? Но я одернула себя.
Ну, что за глупости? Редмонд любит меня и никогда не обидит. Мы
станем самой счастливой парой на свете, я уверена в этом!
Отец подвел меня к его светлости, и
когда моя рука коснулась руки жениха, я почувствовала, как запылали
мои щеки. Я пока не привыкла к его прикосновениям, и каждый его
взгляд, каждое его слово заставляли меня трепетать.
Старый священник с длинной седой
бородой приступил к обряду, и я сосредоточилась на его словах. Он
говорил о важности брака, о том, что супруги должны любить и
уважать друг друга. Он говорил негромко, но мне казалось, что его
тихий голос долетал до самых сводов церкви — таким торжественным он
был.
Вот-вот должны были прозвучать
адресованные нам вопросы, на которые мы, конечно же, ответим «да».
И тогда священник объявит нас мужем и женой, а после разрешит
Редмонду меня поцеловать. Об этом моменте я думала с особенным
волнением. Никогда еще моих губ не касались губы мужчины, и тот
факт, что впервые это случится в присутствии стольких людей,
приводил меня в трепет.
— Я прошу и требую от вас обоих и от
всех присутствующих сегодня в храме, если кому-либо известны
препятствия, из-за которых этот брак не может быть заключен,
объявить об этом сейчас или не объявлять уже никогда!
Я не ждала ничего дурного от этого
вопроса. Мы вступали в брак по взаимной любви, у которой не могло
быть препятствий. И пусть некоторым из наших друзей и соседей
казалось странным, что такой знатный и богатый молодой человек
решил жениться на бесприданнице, я искренне полагала, что подлинная
любовь дороже денег. И я согласилась бы выйти замуж за Редмонда,
даже если бы он был не герцогом, а простым шевалье.
В церкви на мгновение установилась
тишина, а потому вдруг раздался громкий мужской голос:
— Это препятствие существует,
падре!
Я резко обернулась. В проходе у
дверей стоял незнакомый мне мужчина среднего роста и самой
обыкновенной внешности. Разве что одет он был дорого и по последней
моде.
— Потрудитесь объяснить свои слова,
сударь! — строго сказал священник.
— Я говорю, что препятствие
существует, потому что эта женщина, — и он указал рукой на меня, —
уже дала клятву верности мне. И пусть мы с ней еще не были
соединены церковным обрядом, она доверила мне то, что для девушки
дороже всего на свете — свою честь!
Возмущенный рокот прошел по рядам
сидевших на лавках гостей, и теперь все взоры обратились ко
мне.
Стало вдруг трудно дышать, ведь я
видела этого человека впервые в жизни!
— Он лжет! — я хотела сказать это
громко, но голос дрогнул.
Я была уверена, что Редмонд мне
поверит, но он вдруг отпустил мою руку, которую до этого держал в
своей руке, и отступил от меня на шаг. В его темных глазах застыл
лёд и разочарование.
— Я не знаю этого человека! — почти
закричала я.
В обращенных на меня взглядах гостей
не было ни жалости, ни сочувствия — только презрение и
оскорбительное любопытство.
Тогда я снова обернулась к
незнакомцу:
