Злата горы и рубин в огранке,
В саду ты не ищи.
Мне сорвать бы лучше наперстянки
И поцелуй в ночи.
Мехом ценным и алмаза льдинкой
Мне сердца не согреть.
Сорвала бы я с реки кувшинку,
Чтоб на волосы надеть.
О, не сбегай
Водопад искать, водопад искать
И радугу.
Знать ты дай
Мне опять,
Как прекрасно утро на лугу.
Cecile Corbel «Waterfalls»
«Мне пора» – решил Гаузен, покидая
Вейносту, столицу Велитии. Он оглядел свою потрепанную сумку.
Только самое необходимое. Признаться, был соблазн присвоить из
дворца еще пару ценных вещичек. Принц бы их уже не хватился. Но
если после всех подвигов Гаузен не разбогател - еще не значит, что
он должен уподобиться дешевому воришке. А если ему придется нести
эту ношу в одиночку, то лучше не забивать ее до смерти всяческим
барахлом.
Вот так Гаузен снова стал непутевым
бездельником. А когда руки занять нечем, то нужно дать волю ногам.
И пускай они несут его, куда глаза глядят. Тоска по оставленным
позади спутникам следовала по пятам, но больше всего ему не хватало
Ленона. Потому что они распрощались бесповоротно. Ленон вернулся в
родной мир, где, несмотря на свои не самые могучие природные
данные, он сможет принести больше пользы. И, наверное, будет
счастливей, чем здесь. В любом случае, как бы Гаузену этого не
хотелось - проведать Ленона или призвать его обратно было уже
невозможно. Потому что единственное, что связывало их миры –
древняя реликвия Книга Знаний – была теперь на своем законном
месте. В ордене Всемзнания. А орден ни за что не позволит дать
попользоваться ею по столь несущественному на их взгляд поводу.
Тут велит мысленно вернулся к своим
планам, и ему немного полегчало. Он отправится на турнир в Снежане.
Битвы на аренах были диковаты по меркам Велитии или, тем более,
Альдории, но ради победы Гаузен готов был это перетерпеть.
Вообще-то для простолюдинов вход на подобные соревнования был
заказан… Но это ерунда! Зачем ему титул, когда у него есть звание…
Звание героя Велитии!
Юноша подумал, что после может
попытать счастья на хаслинских побоищах. Но вспомнил, что довольно
жестоко обрекать на смерть не только зверей, но и рабов, и
отказался от этой затеи.
Хотя победа была бы ему обеспечена. У
него была сабля, разбивающая любой металл на куски в два счета. Но
если подобные трюки запрещены? Тогда можно заказать точную копию у
первого встречного кузнеца. Вступительные битвы будут пустячными, а
в финале он вернет себе камнерез, и поломку клинка противника
сочтут нелепой случайностью. Но вдруг северяне наслышаны не только
о геройствах Гаузена, но и его чудесной сабле? Может, пора
задуматься о псевдониме? Бонзо Несокрушимый? Или Победоносный
Ларфингер? Затянуто и глупо. Как магический ритуал по смене
оттенков драгоценных камней. Блеску прибавится, а стоимость – все
та же.
Вскоре крепкие башмаки Гаузена
застучали по базарной площади. Сильно опустевшей со времени
празднования свадьбы наследного принца. Так и не состоявшейся.
Жениху захотелось избавиться от невесты, но вышло совсем
наоборот…
Гаузен снова немного пожалел, что из
гордости не прихватил достаточно припасов с дворцовой кухни. Но его
успокоила мысль, что в его кошельке пара монет, нет-нет, да и
позвякивали.
Из-за внезапно прерванного праздника
многие торговцы задержались, так и не распродав свой товар.
- Рыба свежая, как морская волна! Как
утренний бриз! Подводный мир целиком на одной полке! – донеслось до
юноши.
Впрочем, как бы истошно торговец не
вопил - вести о качестве его продукции добирались до ноздрей почти
столь же быстро, как и до ушей. Запах протухающей рыбы был
неприятен, но все еще терпим. Юноша подумал, что если у продавца
выбор хотя бы в половину заявленного, то у него должна заваляться
сушеная рыба. Ей-то в пути уже ничего не будет. Как говорится,
никакого гниения – только объедение.
