Информационная справка.
События рассказа происходят ~2130-2150-е гг. (вторая половина XXII века)
1. ПЛАНЕТАРНЫЕ ПАРАМЕТРЫ (СПУТНИК «ЕВРОПА»):
Тип: Ледяной спутник Юпитера (J-II).
Диаметр: 3121.6 км.
Гравитация: 1.314 м/с² (≈13.4% земной).
Температура поверхности:
Средняя: -160°C
Диапазон: -220°C (полюса/ночь) до -140°C (экватор/день, подсолнечная точка).
Атмосфера: Разреженная, кислородная (O₂), давление ≈0.1 мкПа (фактически вакуум).
Поверхность: Многокилометровый ледяной панцирь (H₂O), сильно текстурированный. Ключевая угроза: Высокоэнергетическое радиационное поле Юпитера (требует экранирования/углубления).
Подповерхностный слой: Глобальный соленый океан жидкой воды (глубина ≈80-170 км подо льдом). Статус: Не исследован напрямую. Объект "Артефакт" локализован в океаническом слое (Сектор "Красная Зона").
Особенности: Активная криовулканическая и тектоническая деятельность
(трещины, "линзы" теплого льда).
2. СТАНЦИЯ "ДЕДАЛ" (PRIMARY HAB):
Тип: Модульная научно-исследовательская и оборонительная платформа.
Расположение: Поверхность Европы, регион "Conamara Chaos" (координаты засекречены).
Конфигурация:
Сектора (4x): Радиально присоединены к Хабу.
Сектор "Альфа": Научные лаборатории (Био/Крио/Гео), Медблок (вкл. Лаборатория "Панцера").
Сектор "Бета": Инженерия, Ремонт, Силовые системы, Хранилище Топлива.
Сектор "Гамма": [СТАТУС: КАТАСТРОФА – 85% УНИЧТОЖЕНО] Бывшие: Ангары, Тяжелое оборудование, Внешние шлюзы. Зона карантина/разбора завалов.
Сектор "Дельта": Жилые модули, Регенерация, Хранилища Провизии, Психологическая Поддержка.
Внешние конструкции: Радиационные щиты (свинец/вода), Антенны дальнего действия, Сенсорные массивы, Внешние платформы для роверов/дронов.
3. ЭКИПАЖ (номинальный/текущий):
Исходный: 100 человек (Ученые: 40%, Инженеры: 30%, Охрана/Поддержка: 20%, Команда: 10%).
ПРОЛОГ: Теорема изоляции
Тишина на станции «Прометей-Европа» была отсутствием шума, а его
звенящей инверсией. Она не глушила, а вытягивала из тебя самую суть звука, оставляя вакуум в ушах и мыслях. И все же станция висела в безмолвной пустоте не как дерзкое нарушение, а как закономерное следствие – непоколебимых законов термодинамики и упорства человеческого духа. Она была островком жизни, сложнейшей теоремой доказательством, высеченной в титане и сапфире на фоне безжизненной пустоты подледного океана. Ее бытие определялось не биологией, а строгим балансом уравнений.
Глухой, размеренный гул ториевого реактора (β-распад Th-232 → Pa-233 → U-233, КПД термоэлектрических генераторов 23.7%), спрятанного в бронированном коконе центрального шпинделя, был не фоном, а пульсом станции – медленным, тяжелым, как биение сердца спящего гиганта. Его басовитое бормотание пронизывало титановые балки и керамические переборки, передаваясь через перфорированные полы в подошвы сапжог и кости скелета. Приток энергии строго компенсировал рассеяние тепла в вечном холоде (~4К за бортом) и работу систем жизнеобеспечения. Воздух – не дар природы, а продукт электролиза H₂O, адсорбции CO₂ на цеолитных матрицах и тонкой настройки парциальных давлений N₂, O₂, инертных газов. Запах? Стерильность с легким оттенком озона – побочный эффект ионизации, необходимой для подавления бактериальных колоний, смешанный с влажной глиной гидропоники. Вечный, низкочастотный гул
(14.8 Гц ± 0.3) – не просто звук, а физическое проявление работы циркуляционных насосов первого контура, передающееся через конструкционные сплавы как назойливая вибрация в подкорковые центры мозга. Иногда его перебивал резкий щелчок реле или пронзительный пик калибрующего датчика – звуки, от которых вздрагивали даже привыкшие. За иллюминаторами командного центра – не просто темнота. Это была пустота. Абсолютная, бездонная, материальная. Давление в 280 атмосфер за сапфировым стеклом толщиной в полметра ощущалось невидимой тяжестью, гнетущей сознание. Лишь редкий луч прожектора АГА*, как светлячок в смоле, на миг выхватывал из небытия фрагмент скалистого дна или взвесь минеральных частиц, танцующих в слабых течениях.
