Подарочек для опекуна

- Села и внимательно слушаешь Леонида Марковича! - толкая меня в кресло, грубо говорит Колесников.

- А не пошёл бы ты лесом, дядя Рома! Я не твоя собственность!

Адвокат, моих умерших родителей, тактично покашливает, призывая к порядку.

Стараюсь успокоиться. Нас собрали тут для оглашения завещания.

А этот гад, сразу накинулся на меня. Не так одета, не так причёсана. Привязался же сволочь! Со дня смерти родителей лезет в мою жизнь и указы раздаёт.

Сажусь в одно из кресел, напротив адвоката. На соседнее садится Колесников. Хочется отодвинуться подальше от него. Но это будет выглядеть глупо. Поэтому сижу и терплю его присутствие рядом.

- Все в сборе и успокоились? - обводит нас двоих взглядом. - Давайте приступим.

- Но ведь нас только двое? - озадаченно говорю адвокату.

- Только вы двое и фигурируете в завещании. Зачем нам нужны лишние уши?

Фраза адвоката звучит очень двояко. Появляется нехорошее предчувствие. Даже в затылке покалывать от этого начинает. Верный признак грядущих неприятностей.

- Так вот. Мы собрались тут, для оглашения завещания умерших при трагических обстоятельствах, Белова Владимира Ивановича и Беловой Екатерины Сергеевны.

Дальше началось перечисление всего имущества и активов, которыми владели мои родители. Смотрю в окно отключаясь от происходящего. Я и так прекрасно знаю, чем владели мои родители.

Вспоминаются счастливые моменты нашей жизни. Теплые улыбки родителей и любящие взгляды. И становится так больно, что это никогда больше не повториться.

Одинокая слеза скатывается по щеке. Я до сих пор по ночам плачу в подушку. Чувствую себя совсем одинокой в нашей большой квартире.

Скорее бы начался учебный год, и можно будет полностью погрузиться в учёбу. Загрузить голову знаниями.

- Опекуном назначается, Колесников Роман Дмитриевич.

Моргаю глазами, возвращаясь в реальность.

- Опекуном чего? - спрашиваю, смотря на адвоката.

- Ни чего, а кого. Вас, Яна Владимировна, - как маленькому ребенку, объясняет адвокат.

Кидаю быстрый взгляд на Колесникова. Вижу его хищную ухмылку. Становится не по себе.

- Леонид Маркович, мы все здесь взрослые люди. О каком опекунстве может идти речь?

- Опекунство над вами, Яна Владимировна. В случае отказа, с вашей стороны, всё имущество ваших погибших родителей, переходит в полное владение Романа Дмитриевича.

- Вы же сейчас шутите? Это какой-то ужасный розыгрыш?!

- Нет, всё серьёзнее некуда. Нотариально заверено и законно.

- И сколько мне терпеть, своего так называемого опекуна? - поднимаю руки и показываю кавычки пальцами на слове опекун.

- Как только, вы, Яна Владимировна, достигните возраста двадцати трёх лет.

Всё во мне бунтует. Я терпеть не могу этого человека. Всегда надменный, холодный и грубый. Мороз по коже от него идёт. И теперь, придется терпеть эту рожу три года!

- И какого вида опекунство подразумевается?

- Совместное проживание. Он вас защищает и обеспечивает, вы отчитываетесь о каждом своём шаге и следуете правилам, которые установит опекун.

- Да не мог папа такое сделать со мной!

- Яна Владимировна, я с вами спорить по этому поводу не намерен. Копии документов будут у вас на руках. Изучите и сами всё поймёте.

- Но зачем он так сделал?

- Значит были веские причины! - грубо рявкает на меня Колесников.

- Я не с тобой разговариваю! - огрызаюсь ему.

Колесников закрывает глаза. Делает глубокие вдохи и выдохи. Желваки на его скулах, ходят ходуном, выдавая его бешенство. И это взаимно.

- Яна Владимировна, я жду ваш ответ. Вы согласны или отказываетесь?

Отдать чужому человеку то, ради чего мой папа пахал большую часть жизни. Да ни за что! Я вымотаю этому Колесникову все невы и душу. И он сам откажется от опекунства.

И заживу спокойно, без его доставших в край за две недели, придирок и нравоучений.