Вменяемые пары, чтобы вылезти из приевшегося однообразия,
отправляются в путешествие или, на худой конец, заводят любовника,
а мой муж решил разбавить нашу унылую бытовуху роупджампингом. По
акции. Не припомню ее название. Наверное, это была акция «Япона
мать». Потому что именно это слетело с моих губ, когда я посмотрела
вниз с крыши тридцатиэтажного дома.
— Ну как? Впечатляет? — Макс весело поиграл бровями, как в нашу
первую брачную ночь, когда снял трусы в ожидании моего дикого
девственного восторга.
— Да… Просто блеск, — ответила я себе под нос, снова подставляя
себя инструктору с его ремешками.
— Не ссы, бобренок, — подмигнул мне муж, изобразив хитрую
ухмылочку. Он всегда так делал, когда был чертовски доволен собой.
— Тросы и крепления надежные. В тебе ни грамма лишнего килограмма.
Выдержат.
— Порой мне кажется, ты меня совсем не любишь.
А как говорится, чем меньше женщину мы любим, тем больше даст
она не вам. И за два года наискучнейшего брака я действительно
начала задумываться о любовнике, или двух, или пяти. Лишь бы
заиметь мужика, который умеет впечатлять по-настоящему, а не
детским садом.
— Хе-хе! — Макс азартно потер ладони, как только я оказалась на
краю крыши. — Добавим огоньку в наши отношения, бобр!
Я ненавидела, когда он так меня называл. О чем я только думала,
выходя за своего инфантильного бойфренда после двухнедельного
романа? Правильно мне тетка говорила не торопиться. Но как же
хотелось почувствовать себя взрослой в едва исполнившиеся
восемнадцать лет!
«Что ж, если шмякнусь, то сразу насмерть», — грустно подумала я.
Я по жизни оптимист и по знаку зодиака овен.
— Не волнуйтесь, девушка, — улыбнулся инструктор, с моего
бледного лица прочитав каждую траурную мысль, — вы не коснетесь
земли. Длина троса не позволит.
Польщенная его очаровательной улыбкой, я быстро прогнала в
памяти весь инструктаж, посмотрела прямо перед собой и решила, что
если выживу, то сначала соблазню этого инструктора, а потом
прямиком поеду в ЗАГС. Подавать заявление на развод! Как раз и
причина будет: не выдержала угрызений совести за супружескую
неверность.
— Раз… — начал отсчет инструктор.
— Давай, бобренок, ты сможешь!
— Два…
Не дав мужу проорать еще какую-нибудь дежурную глупость, я
спрыгнула, не дожидаясь трех. В свободном падении провела целую
секунду, за которую перед глазами вся жизнь пронеслась, а потом
где-то на уровне этажа пятнадцатого почувствовала, как пружинно
натягивается трос. Он и правда стал тормозить меня. Вот только
ненадолго. В какой-то момент что-то заскрипело и загрохотало,
послышался истошный крик инструктора: «Хватай ее!» И через
мгновенье я шмякнулась лицом в асфальт, успев лишь выставить перед
собой ладонь, словно она защитила бы мой череп.
— Миау-у-у!!! — пронзил мои уши то ли мой истошный крик, то ли
мяуканье возбужденной кошки.
Запястье прожгло огнем. Я дернула рукой и кое-как разлепила
глаза. Все тело будто превратилось в чужое, тяжелое, непослушное.
Почувствовала себя аватаром, усаживаясь в постели и в полумраке
комнаты разглядывая ссадины на руке.
Нехило я ею об асфальт приложилась. Кровища так и лезла, хотя
уже сколько времени прошло…
А сколько, собственно, времени прошло?!
Вмиг забыла о поцарапанном запястье. Оглядела комнату, но
абсолютно ничего не смогла рассмотреть. Было слишком темно. В
арочное окно с прозрачной занавеской, колыхаемой ветром, едва
пробивался холодный лунный свет, падая на узорчатый ковер на полу.
В нашей квартире не было ни такого окна, ни занавески, ни тем более
странного ковра. У нас обычные пластиковые окна, жалюзи и
ламинат.
— Где я? — шепнула, испугавшись своего голоса. Он не мой! Как и
кровать, как и старушечья сорочка, как и длинные темно-русые
волосы. — А-а-а!!! — крикнула во всю глотку.
