— Это уже слишком, сын. За гранью. Ты кого в дом приволок?
Отец орет, лицо краснеет с каждым словом все сильнее, и сильнее.
Давненько я не видел его в такой ярости.
— Это ребенок, пап, маленькая девочка. Ее зовут Марьяна. И не
ори так, ты ее пугаешь.
— Вот именно. Это ребенок. РЕБЕНОК, Леша, а не игрушка. Ты зачем
ее сюда притащил? – рычит отец, сжимая кулаки. – Откуда она вообще
взялась?
— Это дочь Стаса, — ответил, и обернулся на сидящую на диване
Марьяну.
Мелкая совсем, сидит, гостиную разглядывает. Плазму, картины,
шторы. Все ей интересно, пусть и вздрагивает от воплей моего
нервного папаши. И как сообщить пятилетней девочке, что папа ее
умер?!
Стас набрал меня сегодня утром, я как раз в универ собирался.
Впервые за неделю решил не прогуливать, но не судьба – Стас редко о
чем-то просил меня. Заклял приехать в больницу.
И я приехал. Как выяснилось для того, чтобы попрощаться с ним. И
пообещать вырастить его оставшуюся дома дочь. Хорошо, что Стас
Марьяну с собой не взял, не стал будить и сажать в машину, иначе бы
оба разбились.
— А-а-а, дружок твой ненормальный. Что, наигрался в папашу, и
решил чужим людям своего ребенка скинуть?
— Умер он, не ори, — тихо ответил, чтобы Марьяна не услышала. –
И да, попросил, чтобы я взял девочку себе. Крестный, все же.
— Взял себе, — пробурчал отец, протирая лицо ладонями. – Мать ее
где? И вообще, как опека отдала ребенка такому балбесу, как ты?
Алексей, — жестко произносит папа, — мне приблудыш не нужен. Да и
тебе тоже. Что за блажь, я не понимаю? Вечеринки, гонки, все эти
твои бесконечные бабы. Теперь еще ребенка приволок нам с матерью,
будто мы с тобой не намучились? Отвези ее в приют.
— Дядя Леша, а когда мы домой поедем? – подала голос
Марьяна.
Бедная малышка. Ну вот как ей рассказать—то?!
— Скоро поедем. Порисуй пока, — я достал из рюкзака гуашь, кисти
и альбом, и положил перед девочкой. А сам кивнул отцу: —
Выйдем?
Он развернулся, и мы вышли из гостиной.
— Пап, я ее в детдом не сдам, — сказал жестко, едва мы закрыли
дверь в гостиную. – Я Стасу поклялся позаботиться о его дочери, и я
позабочусь.
— Сдашь как миленький. Ей там лучше будет, какой из тебя
родитель? – презрительно фыркнул отец. – Наиграешься, и ребенок
тебе надоест. Лучше пусть привыкает к детскому дому. Может, ее
возьмет какая-нибудь нормальная семья. У тебя учеба, Леша, какой к
черту ребенок? О себе подумай.
— Я о себе всю жизнь думал.
Я ведь правда обещал заботиться о Марьяне. В первый раз, когда
она родилась, и ее мать свинтила из роддома, написав отказ от
ребенка. Стас тогда вытряс из меня клятву, что случись с ним что –
девчонку я не брошу.
Второй раз я дал обещание, когда Марьяну крестили. В Бога не
верю, но и ему, и Стасу поклялся.
Третье обещание я дал сегодня утром.
Ехал из больницы в квартиру, которую снимал Стас, и не верил,
что друга больше нет. Что мне нужно войти, разбудить его маленькую
дочь, опередив служащих опеки, сказать ей, что она – сирота, и
забрать себе.
Я выполнил все, кроме одного пункта. Не смог про Стаса
рассказать.
— Сын, — папа положил ладони на мои плечи, — увози девчонку.
Хочешь, я позвоню, и ее заберут? А ты давай, в университет езжай,
или еще куда. Нам с матерью подкидыш не нужен, тебя хватило, во, —
он приложил к шее ладонь ребром, показывая, как сильно я его
достал.
— Не звони никуда, — зло бросил я. – Зря я пришел. Сам
воспитаю.
— Ага, так вот почему ты к нам девчонку притащил, — снова заорал
папа. – Сам планировал как обычно гулять, развлекаться, а мы с
Леной чтобы чужим ребенком занимались? Не выйдет!
Вот черт!
Ну да, я вообще не в курсе, как с детьми обращаться. Вот и
привел Марьяну к своим родителям – прислуги-то много, меня няньки
растили. Отец любит приврать, будто они с мамой в меня всю душу
вложили, но чушь это. Папа работал, мама по курортам и заграницам
ездила, и видел я их изредка.
