Предисловие.
Я медленно наклонила голову и осторожно, одним прищуренным глазом, посмотрела со скалы вниз. Сердце, мечта кардиолога, плясало где-то в районе коленки, а в горле пересохло так, что Сахара была просто тропиками.
Татьянка вяло болталась внизу между двух скал на веревке, крепко обмотанной вокруг её необъятной талии предусмотрительным проводником – коренным жителем Африки, голубоглазым шатеном.
– Олюшка… – прохрипела подруга еле слышно. – Ты здесь? Зачем ты меня послушала?
Её вопрос прозвучал очень своевременно, учитывая обстановку. Вокруг – ни души. Проводник, костеря нас на всех знакомых ему языках, остановился на русском прежде, чем слинять в неизвестном направлении. Подумаешь, две дамы бальзаковского возраста решили подняться на горную гряду, но планы резко поменялись. Чего так пугаться-то? Но полученный аванс грел карман шатена, а проблем у него, судя по отсутствию двух передних зубов, и так хватало без нас. Поэтому, в сложившейся непростой, да что там – непростой, катастрофической ситуации, приходилось рассчитывать только на себя.
А ведь всё так хорошо начиналось…
Июльское солнечное утро наступило как обычно. Я нехотя приоткрыла глаза и потянулась. Где-то в глубине плеча что-то предательски хрустнуло, заныла коленка и щелкнуло в правом виске. Как все эти места были связаны между собой, оставалось загадкой. Но утренняя зарядка уже пару месяцев перестала приносить бодрость, оставляя каждый раз болезненные ощущения в одном из мест моего засушенного спортивными тренировками организма. Глаза сами собой закрылись, и я снова упала на подушку, чувствуя, как где-то в глубине черепа мозг встретился с костяной стенкой.
Телефонный звонок взорвал мой сон, который медленно растекался теплой патокой по моим мышцам. Отвечать совершенно не хотелось. Но настырная трель не умолкала, заставляя тихо ненавидеть человека по ту сторону аппарата.
Я заставила себя сесть на постели и, не глядя на орущий телефон, провела пальцем по экрану.
– Олюшка! – раздался мелодичный голос моей закадычной подруги Татьянки. – Мне очень нужна твоя помощь.
Эту фразу я ненавидела всеми фибрами своей души. Она означала только одно – на горизонте у моей дорогой подруги замаячил очередной седобородый воздыхатель. Где она их только находила? Я просто терялась в догадках.
С Татьянкой мы были знакомы еще со школы. В старших классах нас связала крепкая дружба после того, как меланхоличная скромная отличница взяла на себя мою вину. Учительница химии так и не поняла, как пухлая, напоминающая пышный пончик, Татьянка, умудрилась влезть в форточку закрытого класса и устроить фейерверк из подручных реактивов. Прямо в учебном кабинете. Ей из-за отличной учебы ничего не было, не считая угрызений совести от унылого взгляда химички, с тоской осматривающей разгромленный кабинет. А у меня это «веселье» было бы последним, что я сделала в этой школе прежде, чем отправится в интернат у черта на куличках. Родители, не справляясь с «чертенком в юбке», уже открыто, на тот момент, мечтали о счастливом дне, когда я их покину. Я не заставила долго ждать и после девятого класса сбежала в другой город. Получить хоть какую-нибудь профессию судьба мне не дала. Два техникума избавились от меня на первом году моего веселого обучения. А в третьем в меня влюбился молодой преподаватель и я, недолго думая, выскочила за него замуж.
Скуку моей семейной жизни разбавляла только Татьянка, которая приехала вслед за мной после окончания школы. Она-то безо всякого труда поступила в институт и усердно училась на хирурга, проводя свободное время у меня в гостях. Этому, однако, был не очень рад мой новоявленный супруг. Он всячески оскорблял и унижал мою, далекую от всех стандартов красоты, подругу. Я, конечно, не стала это терпеть, и, открыв глаза на его несовершенство в этом мире с помощью русского мата, захлопнула дверь.
