философско-комическое
анимал-фэнтези
.
Предисловие, в котором
между автором и героем повести будет заключено джентльменское
соглашение
.
— Имейте в виду, я вам на это
сплошное "мяу" своей санкции не давал! — возмущено заявил Кот
Кошмар своему Автору.
— Но позвольте…
— Не позволю! У меня жена, дети,
соответствующая репутация в городе!..
— Вот именно, соответствующая…
— А вы собираетесь выставить меня в
роли какого-то уголовника! Нет, мяу, нет и нет!
— Кошмарик, к чему эта поза датского
принца? Вы же…
— Я пока что не бандит и не
уголовник!
— Это пока что.
— Мяу!!!
— Я клятвенно обещаю освещать вашу
личность в самых героических красках. В пределах правды,
конечно…
— Да уж, будьте добры, держитесь в
этих пределах.
— Знаю, знаю, Кошмарик, вам истина
дороже всего, поэтому, я надеюсь, не последует возражений, если
истории о ваших битвах с полицейскими псами, о вашем успехе у дам и
вашей изобретательности будут приведены…
— В сокращении! Я сам-то горой стою
за любую истину, но у меня — жена, а у жены — нервы.
— Кроме того, и когти, и зубы… Что
ж, будем по возможности щадить чувства жен и полиции. Но вы со
своей стороны обещайте не вмешиваться в мой вольный авторский
пересказ.
— Если будут соблюдены рамки,
то…
— Будут. Это же не интервью для
газеты. В книгах неточностей почти всегда меньше, чем в
"сиюминутно-достоверных источниках", которые еще называются
"из-первых-рук". Этого мы постараемся избежать.
— Постарайтесь. Сделать это вам
будет легко, вы же не гонитесь за сенсациями.
— Разумеется, нет. Ведь вы —
сплошная сенсация, не убегаете от меня. К чему же гнаться?
— Действительно, ни к чему.
— Кошмар, я давно хочу вас спросить,
а что ж вы сами не пишете мемуары? При ваших блестящих
способностях…. Зачем доверять столь ответственную миссию
посторонним?
— Ну, мр-мм… Из суеверия, в какой-то
степени. И потом, я жутко ленив, не успею закончить.
— Мемуары никогда не бывают
закончены, если пишешь их сам. Да и забот у вас, вероятно,
много.
— О, невероятно много!
— Всё совершаете новые подвиги,
когда же описывать. Тут одно из двух.
— Вот! Вот она — истинная причина!
(Остальные можете вычеркнуть, эта мне нравится больше всех).
Поражаюсь, как сам я не догадался?!
— О, это от вашей невероятной
скромности, господин Кошмар.
— Мда? Что ж… мы начали верно
понимать друг друга. Я благословляю вас на самое точное описание
моей жизни.
— С небольшими сокращениями, не так
ли? Вдруг вы еще передумаете и лично возьметесь за перо.
— Да, оставьте мне немного пробелов
в биографии. Возможно, я найду момент и заполню их сам.
Когда-нибудь.
— А если нет, то наличие некоей
романтичной таинственности и недосказанности еще никому не
вредило.
— Никому из литературных героев, по
крайней мере. Прекрасно, в таком случае немедленно беритесь за
дело. Я по ходу действия буду вносить свои коррективы. Но, думаю,
мы обо всём договорились.
— В общих чертах — да. Будем
соблюдать, по возможности, данное друг другу слово, и держаться
поближе к нашей, то есть вашей, героической правде.
Итак, мы начинаем… Занавес!..
В славном городе Копенгагене, на
бульваре Ганса Христиана Андерсена, на чердаке трехэтажного
старинного дома жил со своей семьей кот. Звали его Кошмар.
Его действительно звали так с
раннего детства, хотя, когда бабушка Кошмара выписывала ему
метрику, она считала, что называет внука Феликсом Христианом.
Однако очень быстро, стоило внучку` подрасти, все окружающие стали
дружно уверять, будто имя нуждается в небольшой правке.
— Кошмар! Кошмар! — только и
слышалось отовсюду. — Кошмарный ребенок!
А когда этот крик подхватили вороны,
стало ясно: Феликс Христиан будет называться Кошмаром — отныне и во
веки веков.
