Для убийцы Уильям Тэпп выглядел в эту минуту отменно глупо. Его бурый силуэт, состоявший из веток сухой травы, резал глаз. Словно высушенная под жарким солнцем Мохаве Болотная тварь, он то брел по склону, то карабкался через каменные россыпи. Дышал хрипло, со свистом. Колени хрустели и горели огнем. Выбивающееся из сил сердце старалось накачать кровь всюду, где требовалось.
Да и костюм удобств не добавлял. Это был самодельный снайперский маскхалат – волейбольная сетка с прикрепленными для скрытности джутовыми нитями и растительностью пустыни: носить его было все равно что таскать на себе целый парник, пропади он пропадом. Приникнуть к земле – ох как непросто, и уж совсем катастрофа, когда возникало желание пописать.
Он добрался до вершины под голубым небом, бросил рюкзак с кукурузными палочками «Читос», желейными конфетами в виде рыбок и упаковкой с шестью банками энергетического напитка с виноградным вкусом и принялся за свое оборудование. Отсюда открывался потрясающий вид – живая панорама лесистых пространств Невады и темно-лиловые горы были вполне достойны претендовать на Пулитцеровскую премию. Ничего этого Тэпп не замечал.
Он надвинул капюшон маскхалата на лицо, ощутил, как щекочет губы мертвая трава, и, словно опускающаяся на землю тень, переместился в прерию.
Теперь Уильям Тэпп выглядел вообще как ничто.
– Берегись!
Джеймс Эверсман ударил по тормозам, и «тойота» резко клюнула носом, как скоростной катер, с которого сбросили якорь. На мгновение мир перекосился. Ремень врезался в грудь, волна медного привкуса прокатилась во рту. Джеймс так и не понял, то ли ударился губами о руль, то ли прикусил язык.
Жена Эль отреагировала быстрее – благодаря трем чашкам кофе в день ее рефлексы были обострены. Она уперлась ладонями в приборную доску – волосы цвета темного шоколада закрыли ей лицо – и что-то прошипела. Джеймс расслышал: «дерьмо собачье!» Что касалось крепких выражений, жена не всегда находила нужных слов.
Аварии удалось избежать, но ощущение было таким, будто они врезались в препятствие. Неподвижно стоявший на дороге бело-коричневый с запыленными стеклами полицейский «форд» неожиданно возник на последнем повороте серпантина с разрешенной скоростью семьдесят миль в час. Однополосное шоссе в этом месте вырубили в скале, и гранитные стены нависали над ним, словно шторы. Промедли Джеймс мгновение с тормозами, отвлекись от управления машиной или что-нибудь еще… Он выкинул эти мысли из головы, поскольку толку от них не было. Из пособия по первой медицинской помощи Джеймс знал, какие бывают последствия аварий на трассах, а один его коллега отозвался об этом так: человеческое тело становится удивительно похожим на помидор. Когда отхлынувшая от головы кровь вернулась обратно и нос защекотал запах подгоревших тормозных колодок, Джеймс был способен лишь на негромкое «ничего себе». В пяти шагах от переднего бампера стоял патрульный автомобиль округа Пайют.
– Ха! – Жена откинула волосы с глаз. – Еще чуть-чуть, и тапочки в угол.
– Да уж…
– Какого черта он торчит посреди дороги?
– Откуда мне знать… – У Джеймса пересохло в горле. – А вот и он сам.
Это был низкорослый помощник шерифа, направлявшийся в их сторону. Одна его рука болталась у бока, а другой он придерживал комически огромную широкополую шляпу. Она была размером почти с сомбреро. Коротышка спешил по скошенной правой гравиевой обочине, где, как успел заметить Джеймс, напротив каменной стены примостилась другая машина. Новый белый грузовичок. Не разбитый, но брошенный. У Джеймса еще хватило сил удивиться: куда подевался водитель?
