***
– Я с тобой разговариваю!
Его окрик звучит как выстрел в
тишине. Отзывается в висках грозным набатом. Муж хватает меня за
плечи и рывком разворачивает к себе. Пронзает убийственным
взглядом, от чего хочется одного – бежать без оглядки. Но я не
могу. Не имею права.
Зверь привязал меня к себе. Крепко.
Невидимыми нитями. Силой своей. Властью... Уже не вырваться.
Воздух вибрирует от его злости.
Чувствую каждую каплю. Он смотрит прямо, будто насквозь. Не отводя
взгляда. Горло сдавливает новыми спазмами. Не могу дышать.
– Что за уродство? Откуда?
Кивает мне за спину, стискивая руку
так, что трещат кости. Непроизвольно дергаюсь, желая избежать
очередной пытки.
Муж пальцами в шею впивается. Сильно
хватает. Тянет на себя.
Его одежда больно царапает
обнаженную кожу. Холодная бляха ремня обжигает живот.
Больно.
Страшно до ужаса.
Но я больше не могу молчать! Не
хочу!
Меня накрывает куполом безразличия.
Отчаяние разрастается так стремительно, что стирает все границы,
вытесняет все остальное. В том числе и инстинкт самосохранения.
– Уродство? Тебе интересно, откуда
оно? – истерический смех кажется безумным. Голос дрожит. Тело
трясется от страха. Сглатываю ком, застрявший поперек горла, и
вцепившись в его запястье двумя руками, выплевываю свою правду: –
Странно, что ты раньше его не заметил. Ты ведь у нас такой
внимательный, такой заботливый. Мой идеальный муж! Так вжился в
свою роль, что забыл, кем являешься на самом деле... Убийца!
Безжалостное чудовище. Шрамы на моей спине твоих рук дело. Это
«уродство» и есть ты. Твое истинное лицо! Я ненавижу тебя!
Слышишь?! Я. Тебя. Ненавижу!
– Заткнись!
Мощная пощечина сбивает с ног.
Падаю и ударяюсь головой о ножку
стола. В глазах сразу темнеет. Из горла вырывает сдавленный
стон.
Схватив меня за волосы, тянет назад.
Фиксирует.
– На меня смотри! – приказывает
Чудовище.
От боли не могу сделать вдох. Щека
горит от удара, перед глазами все плывет.
Все это время он не сводит с меня
глаз. В глубине черных зрачков плещется настоящая ярость.
Жесткое, жестокое выражение
застывает на его лице каменной маской. Он привык, что все ему
подчиняются. Во всем. Беспрекословно. Привык получать все по
первому требованию.
Зверь в бешенстве. Ему не дали
насладиться своей жертвой. Жертва оказалась бракованная...
Молчу, зажмурившись. Только тихо
слезы глотаю. Жду, что он сейчас убьет меня. Всего одно нажатие,
пара секунд, и все закончится. Весь этот сюр, страх и отчаяние...
Все.
Я даже почти готова к этому.
Почти...
Но вместо этого он внезапно
отпускает меня. Разжимает пальцы, освобождая волосы. Рывком ставит
на ноги.
Сталь мелькает перед лицом
серебряным отблеском, притворное спокойствие пугает до жути.
– Правильно думаешь, малышка. Мне
ничего не стоит порезать тебя на кусочки. Покромсать как тряпку, –
усмехается. Прижимает лезвие к моим приоткрытым губам. – Ты
разочаровываешь меня, Варя... Расстраиваешь. Почему?
Проводит пальцами по ключице.
Скользит вниз.
– Я ведь просил не делать этого!
Просил быть хорошей девочкой...
Вздрагиваю, когда муж добирается до
самого низа. Пальцами нежные складки терзает. Щупает их.
– Но ты не слушаешь!
Резкий толчок, и я падаю спиной на
диван.
Кричу от боли. Извиваюсь змеей.
Выставив руки, пытаюсь оттолкнуть его. Но муж отмахивает от них,
как от назойливой мухи. Поворачивает. Одной рукой на голову
наживает. Лицом вниз.
Фиксирует. Накрывает весом огромного
тела. Словно булыжником придавливает. Не вырваться.
– Я научу тебя уму-разуму. Покажу,
что значит уважать мужа, – постанывает, возится с одеждой.
– Не надо. Умоляю, не делай, –
хриплю без сил.
Слышится плевок. Еще одно смачное
ругательство пробивается сквозь оглушающий шум в ушах.
Я каждой клеткой чувствую, как его
тело напрягается. Становится литым монолитом.
