Алёна
– Ромка, ты у меня такой красивый! – сделав шаг назад, любуюсь своим парнем. – Джеймс Бонд!
Роман, вперив немигающий взгляд в зеркало и поджав губы, чуть ослабил узел на галстуке. Он у него насыщенного бордового цвета, мне очень понравился, купила при случае.
Облаченный в черным костюм и белую рубашку, с галстуком и в начищенных до блеска туфлях Ромка будто сошел со страниц крутого журнала. Красавчик! Сама себе завидую.
Не вру ни капельки. Обожаю Васечкина. Полгода вместе живем, а я все еще на стадии влюбленности.
Настроение приподнятое, даже игривое. Не удержавшись, подхожу к любимому вплотную, встаю на цыпочки, тянусь губами к его губам.
– Помада, Ален, – фыркая, отклоняется.
– А я, может, пометить тебя хочу, – демонстративно обиженно дую губы. На самом деле не сержусь, просто вредничаю, характер показываю.
– Ты же со мной идешь.
Что–то неуловимое мелькнуло на лице любимого. Что–то, что я не поняла, как интерпретировать, но меня задело.
– Ты таким тоном говоришь, будто не хочешь, чтобы я с тобой шла, – пытаюсь поймать его взгляд.
– Может и не хочу, – прищурившись своему отражению, выдает.
Вспыхиваю мгновенно. Я с ним в шутку, а он…
– Ты серьезно сейчас?
– Зай, не начинай, а, – отмахивается как от назойливой мухи.
Прикусив губу, чтобы не разреветься, глушу в себе вредину.
Потому что умом понимаю, что еще один–два моих выпада, и Рома психанет, и настроение у обоих будет испорчено. Тогда точно нет смысла идти на корпоратив.
А я так хотела сходить! Себя показать, посмотреть на Ромкиных коллег. Платье купила дорогущее, туфли. С утра в салон сгоняла, еще кучу денег оставила на укладку, макияж, маникюр.
Ни разу не была в ресторане, тем более на корпоративах. Нельзя ударить в грязь лицом, опозорить Рому перед коллегами и их половинками.
Хочу, чтобы гордился мной, чтобы ему завидовали. Ведь я конфетка. Без преувеличения. Вся в маму, она тоже была красавицей. Была, потому что уже три года, как ее нет. Инсульт. Папа погиб еще раньше. Зато у меня есть бабушка. Я ей сегодня штук сто фотографий себя отправила. И под каждой она написала, что я очень красивая.
А Рома за день ни одного комплимента не сказал, а сейчас и вовсе обидел.
Молча отворачиваюсь к зеркалу, делаю вид, что подкрашиваю губы, у самой руки подрагивают.
Зачем он так со мной? Я его люблю всей душой, замуж за него хочу, детей родить минимум двоих.
Наверное, тоже нервничает. Рому должны повысить до менеджера, могут даже на празднике объявить о назначении, вот он и волнуется. Месяц ждет решения директора, и весь месяц между нами будто кошка пробежала. Он срывается, я гашу скандалы, проглатываю, сглаживаю.
Надеюсь, после праздника Рома успокоится.
Он хороший работник, исполнительный, уважаемый. Руководство хвалит. Он сам говорил.
Месяц назад гендир объявил конкурс на должность менеджера отдела продаж. Рома подал заявку. А недавно пошел слушок по фирме, что директор уже выбрал кандидата.
Васечкин уверяет, что на фоне других претендентов у него шансов в два раза больше. Потому что он умный, опытный и хваткий, а все остальные ему в подметки не годятся.
Болею за него всей душой. Он достоин повышения.
А еще я лелею надежду, что сразу после повышения он сделает мне предложение. Ведь мы любим друг друга. Ба нас в гости зовет, хочет познакомиться с моим парнем. Мы полгода вместе живем, а они еще друг друга в глаза не видели. А я знаю бабулю. Она Рому сразу жениться заставит, а я хочу, чтобы он сам принял это решение. Без давления.
– Может, все–таки другой? – Рома теребит несчастный галстук. – Тот серебристый, помнишь?
– Этот лучше. Он в тон моему платью. А серебристый на свадьбу наденешь.
Я достаточно понятно намекнула, что хочу замуж?
