Глеб отвалился от Веры как сытый клоп. Она открыла глаза и тихонько выдохнула – самое ужасное позади. И тут же обругала себя: муж старается как может, никто не обещал, что супружеский долг будет равен удовольствию. За семнадцать лет она его так и не почувствовала – фригидное полено. Как ей все-таки повезло с мужем! Тогда, на вокзале, она не ошиблась: с первого взгляда поняла, что это ее человек. Не обидит ни словом, ни делом.
Глеб привстал с широкой низкой кровати, взял стоящую на полу бутылку чилийского красного вина. Разлил по бокалам, один протянул жене.
– За тебя! – отсалютовал он и поцеловал жену.
Вера взяла тонкий бокал из его рук и выпила залпом.
– Тебе было хорошо? – тепло спросил Глеб, откинув темные вьющиеся волосы с раскрасневшегося лица.
Вера отвела глаза и схватила шелковый халат, валявшийся на полу.
– Да, очень, – пробормотала она. – Я в душ, скоро Оля придет – нужно ужин приготовить.
Вера шмыгнула в душевую, прилегающую к спальне, и плотно закрыла за собой дверь, чтобы Глебу не пришло в голову присоединиться.
В последние три года Глеб переживал кризис среднего возраста. Вера читала, что такое часто происходит с мужчинами около сорока. В погоне за уходящей молодостью он увлекся спортом: бегал каждый день по несколько часов, ходил в спортзал и плавал, а также воспылал страстью к экспериментам в постели. Они перепробовали все, что предлагала современная секс-индустрия. Глеб был уперт и целенаправлен – если вдруг Вере что-то откровенно не нравилось, он повторял это снова и снова, пока она не начинала стонать от удовольствия. Фальши в ее стонах он предпочитал не замечать. Вскоре Вера поняла, что чем быстрее она изобразит радость от происходящего, тем быстрее Глеб переключится на что-то другое. И она снова будет надеяться, что в следующий раз все будет не так плохо. В моменты отчаяния она даже начинала понимать женщин, смотрящих сквозь пальцы на походы благоверного налево: пусть кто-то другой испытывает по десять оргазмов за ночь. Ей, Вере, хочется выпить чаю, а не красного вина, взять хорошую книгу и спокойно почитать в кровати до полуночи. Но это было невозможно. Ведь из прочитанных ею книг и журналов Вера знала, что, не получив желаемое дома, муж пойдет искать его на стороне. А у нее образцовая семья. Та, в которой все живут долго, относительно счастливо и умрут в один день. Она ни за что не повторит судьбу мамы и бабушки.
В тридцать Вера просто призналась себе – она фригидна. И ничего с этим не поделаешь. Уйти от Глеба было не вариантом: во‐первых, слишком многое на нем завязано, а во‐вторых, кому нужно бревно в постели? Глеб, по крайней мере, ее терпит. И она будет терпеть. Обоюдное терпение – вот залог стабильного брака.
Глеб встал с кровати, подошел к встроенному в стену шкафу-купе, распахнул его, взял свежее белье, джинсы и футболку. Подумав, вытащил еще и толстовку: на улице было прохладно. Быстро оделся, в душ решил не ходить: помоется после. Он открыл дверцу полочки, где во вращающихся футлярах хранились его часы. Выбрал скромный «Бреге».
Зная, что Вера застряла в душе надолго, он спустился вниз как раз вовремя, чтобы открыть дверь Оле. Три раза в неделю дочь занималась с репетитором биологией. Точнее, репетиторством это сложно было назвать: Оля знала больше учителей. Скорее это были дополнительные занятия по интересовавшему ее предмету. И хотя Глеб предпочел бы, чтобы дочь занялась танцами или спортом, с Верой, настоявшей на этих занятиях, он по пустякам не спорил. Биология так биология.
