Марианна
Странный скрежет неподалёку от меня неприятной болью отзывается
в голове. Хочу прикрыть голову подушкой, чтобы вернуться в царство
Морфея, но не нахожу ее, как бы ни пыталась.
Под спиной что-то неприятно колет. Стараюсь найти удобное
положение, переворачиваясь с боку на бок, но тщетно. Ощупываю рукой
то, что подо мной, и невольно морщусь. Это нечто жесткое,
неприятное и… мокрое?
Не помню, чтобы я засыпала на полу. Но раз так, то почему он
мокрый?
Приподнимаюсь и поясницу охватывает непривычная боль. Лопатки
гудят так, словно я провела эту ночь в тренажерном зале. Ладони
неприятно саднит от соприкосновения с полом.
Да, в моём возрасте стоит быть поаккуратней с подобными
экспериментами. Отчаянно тру лицо руками, чтобы хоть немного прийти
в себя.
Распахиваю глаза, впадая в, мягко говоря, шоковое состояние.
Место, где я нахожусь, смахивает на подвал. Отрываю руки от
пола. Они все в ссадинах. В раны забилась грязь. Ногти обломаны,
словно я пыталась ими расковырять эти громоздкие стены.
В нос тут же ударяет неприятный запах сырости и чего-то ещё
более отвратительного. Грязного. Во рту появляется неприятный
металлический привкус. Тяжело сглатываю. Горло першит.
Испуганно отползаю ближе к стене, впечатываясь в её сырую и
холодную поверхность спиной. Тело пробирает озноб.
— Где я? — хрипло срывается с пересохших губ, не моим
голосом.
— В темнице, где же ещё? Вы, госпожа Марианна, сильно головой
приложились, по всей видимости? — сипло тянет неприятный мужской
голос из дальнего угла.
Ничего не понимаю. Кто такая эта госпожа Марианна? Я что-ли?
Оглядываюсь. Здесь больше никого нет, а значит, он точно говорит
про меня.
Так! Надо срочно вспоминать, куда нас вчера вечером с девчонками
занесло и почему я проснулась в этом обезьяннике одна. Они же не
бросили меня после того, как я им всю свою душу наизнанку
вывернула?
Присматриваюсь получше к обстановке вокруг. На каменных стенах
действительно остались отметины от моих ногтей. Аккуратно касаюсь
их подушечками пальцев. Они не глубокие, это и логично. Все же
камень, но они довольно ощутимые. Это я сделала? Зачем?
В темном углу темницы в виде небольшой горки, поджав ноги к
себе, едва различимо кто-то сидит. Страх становится сильнее. Он
проникает в каждую клеточку моего тела.
— Почему я в темнице? — спрашиваю, стараясь не выдать того, что
я понятия не имею, кто такая эта его госпожа Марианна.
Слова-то ещё какие. Темница. Госпожа. И это он мне говорит, что
я головой приложилась? Ему бы самому не мешало провериться.
— Госпожа Марианна, вы же не хотите сказать, что ничего не
помните? Вам никто не поверит. Это неуместно в вашей ситуации.
Судя по голосу, со мной разговаривает мужчина преклонного
возраста.
В углу начинается какая-то возня. Мужчина поднимается на ноги.
Он становится выше, но не настолько, чтобы внушать ужас. Его
тросточка цокает по полу, пока он медленно приближается ко мне.
Тело пробирает легкий озноб от окутывающей сырости. Ежусь.
Поджимаю под себя ноги в попытках обнять колени и только сейчас
обращаю внимание, что на мне пышное платье. Оно довольно светлое,
но в тусклом свете темницы непонятно какого цвета. Бирюзовый или
розовый, а может молочный? Ничего не разберу.
Его подъюбник мешает мне двигаться свободно. Корсет впивается
своими острыми, как шипы, спицами в ребра. Теперь понятно, что так
сильно упиралось в мою спину, пока я бессознательно лежала на сыром
полу. Вот только как я оказалась в этом злачном месте?
Луна тускло светит в небольшое окошко с решетками, под самым
потолком. Её света едва хватает, чтобы различить хоть какие-то
более-менее яркие детали.
Скрябая палочкой по полу, на лунный свет, прихрамывая, выходит
мужчина, что сидел в углу. Непроизвольно морщусь. Он больше похож
на беспризорника, и запах, честно говоря, от него исходит такой
же.
