Милена
Грозный стук в дверь заполняет наш небольшой дом. Вздрагиваю,
едва не роняя ценную книгу из рук. Я прекрасно знаю, кто это
пришел, но стараюсь не подавать виду и не выдавать своих истинных
чувств.
Дверь со скрипом открывается, и воздух мгновенно наполняется
тяжелым напряжением. Кажется, протяни руку и его можно будет
потрогать. Вдохнуть, и он осядет в легких, как пыльное облако.
Легкий цокот утонченных каблучков сестры по деревянным
половицам, а следом более тяжелые и грузные шаги мамы.
Моя сестра, с её мечтами о поступлении в Академию магии имени
грозного ректора Ричарда, снова стоит на грани разочарования, но
делает вид, что в этот раз она точно поступит. Это её седьмая
попытка, и я могу представить, насколько сильно ее переполняют
волнение и страх.
Продолжаю сидеть за столом, погруженная в свои книги, и даже не
думая вставать. Но вот только в этот раз строки словно сливаются
перед глазами в размытые линии. Всё вокруг меня погружается в
тишину. Я едва различаю тяжелое дыхание сестры и знакомый мужской
голос. Я понимаю, что сестра волнуется, но кто-то хоть раз подумал
обо мне?
Я не знаю ни одного человека в этом мире, кто бы не ткнул меня
носом в то, что я недостойна поступить в Академию магии. Все вокруг
твердят, что таких, как я, никогда не примут в Академию. Ни за что
и ни при каких обстоятельствах! Но я отказываюсь им верить.
Я оказалась в этом мире не случайно, и это осознание придает мне
сил бороться дальше. Я верю, что моя судьба не должна быть
определена предрассудками. Если уж моя сестра из года в год подает
заявление на поступление в одну и ту же академию, то и я смогу.
Рано или поздно, но мне выпадет шанс.
Осторожно высовываюсь из-за угла. Моя сестра стоит у двери,
крепко стиснув зубы. Даже отсюда я слышу, как ее сердце колотится в
ожидании ответа из академии.
— Прошу вас, скажите, что я поступила, — заламывая пальцы рук,
тянет она, касаясь небольшого конверта в руках мужчины.
В этот раз посыльный выглядит иначе. Два года, что я здесь, он
приносит письма с отказом в наш дом, и всегда на нем был темный
балахон. Его лицо практически всегда едва виднеется из широкого
капюшона, а голос звучит сипло и с надломом.
— К сожалению, я не знаю результатов отбора, — тянет он, но в
этот раз в его голосе есть нотки стали.
Да и выглядит он вполне прилично. Аккуратно отглаженный фрак.
Лицо полностью открыто, и я могу внимательно его разглядеть. Темные
густые брови. Нос с горбинкой, а над верхней губой небольшая
родинка и величественные усы.
— Прошу вас, не стойте на пороге нашего дома. Проходите внутрь.
Мы так рады видеть вас сегодня здесь! Простите, что так скромно, но
вы же понимаете, как нам тяжело.
Закатываю глаза. Каждый год звучит одна и та же песня. С того
самого момента, как я очнулась в этом мире, лежа на холодном полу и
с ужасной головной болью.
Тогда сестра со слезами на глазах рассказывала мне свою
душещипательную историю о том, как против нее кто-то плетет
заговор, и именно поэтому она не может поступить в академию уже в
пятый раз. Но вот я здесь уже два года и прекрасно понимаю, что
дело не в заговоре, а в том, что она совершенно не хочет учиться.
Академия ей нужна исключительно для статуса в обществе. Чтобы о ней
говорили, как о студентке высшего света и не более того.
— Мама, я же поступила? Скажи, что я поступила, — нервно
бормочет сестра, сжимая в руках заветный конверт.
Как же утомительно. Возвращаюсь к своей книге, нежно касаясь
потрепанного переплета с золотистой тесьмой. Любопытно, откуда она
взялась у меня в комнате? Еще несколько дней назад я была уверена,
что никогда ее не видела, а сейчас такое ощущение, что она у меня с
рождения. Я успела изучить ее от корки до корки, но не устаю читать
ее снова и снова.
