— Эй, Бинго! Ты-таки про нас не забываешь, засранец! Ты
привез мне ту пушку, что я тебя просил?
Я криво усмехнулась и отодвинула от себя кружку. Пиво в этом
месте было таким же отвратительным, как и моя жизнь. Сплошная
горечь и синтезированная вода низкого качества! Спасибо, хоть не
техническая. А то от этой забегаловки всего можно ожидать.
— Завтра, Масгрур. Заберешь ее завтра.
Приятель того самого Масгрура подмигнул мне и хлопнул товарища
по плечу:
— Рур, чего ты привязался к человеку? Он только что с
корабля! Дай ему возможность промочить глотку!
Масгрур непримиримо скинул с себя руку товарища, злобно сверкнув
взглядом единственного уцелевшего глаза, но в мою сторону сдержанно
кивнул: мол, прости, больше не помешаю. Это я от нетерпения.
В полутемном припортовом кабаке вентиляция работала из рук вон
плохо — сизые клубы дыма так и вились в небольшом помещении,
заставляя Эрва, моего напарника, морщить чувствительный нос. Но
зато исправно маскировали место нашего с Эрвом отдыха. А это было
именно то, чего мне сейчас хотелось больше всего: вырваться из
четырех стен моего умирающего корабля, но при этом не отвечать на
многочисленные дурацкие вопросы. Еще бы не помешало напиться до
умопомрачения. Чтобы хоть на вечер забыть про все свои проблемы. Но
последнее мне не светило точно. Расслабиться я могу себе позволить
только в тишине собственной каюты.
На стол передо мной стала тарелка с местным аналогом жаркого, и
я в изумлении подняла глаза: рядом с нашим столиком стоял сам
хозяин этой забытой всеми богами забегаловки Кривой Джан:
— Бинго, ребята благодарят тебя за то, что ты про нас не
забываешь, и просят прощения за свою нетерпеливость. — Джан
изобразил усмешку на тонких как ниточки губах. — Почтовика нет уже
восемь месяцев. Наверное, нас вычеркнули из списков нуждающихся в
доставке. Так что теперь вся надежда только на тебя. — Вторая
тарелка, идентичная моей, встала перед Эрвом. — Ешьте, парни. Ужин
оплачен. И это лучшее, что у нас сейчас есть.
Хозяин кабака неуклюже развернулся и медленно побрел к стойке
бара. Короткий шаг. Длинный. Снова короткий. И снова длинный.
Кривой Джан свое прозвище заработал не просто так. У него был
жуткий ожог на всю левую сторону тела. Вместо левой руки —
робопротез. А вот нога сохранила свои функции. Правда, частично.
Из-за этого Джан и стал кривым на один бок, и приобрел крабью
походку. Но поговаривали, что это ни капельки не мешает ему метко
стрелять из бластера и ловко пользоваться абордажным крюком. Я
склонна была в это верить. Репутация вещь такая: если ее не
подтверждать, тем более на задворках освоенного космоса, то очень
быстро от тебя не останется ничего. Не только репутации, но и
воспоминаний.
Нехотя взявшись за ложку, я поболтала ею в тарелке. Как ни
странно, но в сероватой полусинтетической бурде, что наполняла
собою емкость, даже проглядывали куски мяса. Неужели настоящее?
Как-то не верилось, что на этом астероиде водятся домашние
животные, пригодные к употреблению в пищу. Попробовать, что ли?
Рискнуть, как говорится, здоровьем?
Под скептическим взглядом Эрва я поднесла ложку с куском мяса к
губам и…
Прокуренная полутьма бара вдруг всколыхнулась и будто стала еще
темнее. А над головой у меня прозвучало веское:
— Процветания и благоденствия!
Стандартное приветствие арлинтов, но от неожиданности я
вздрогнула. Кусок мяса, который я собиралась попробовать, радостно
шлепнулся обратно в тарелку, забрызгав стол, меня и моих соседей
сероватой жижей.
— Гребаный твилл!
Ну надо же было так вляпаться! Я с отвращением уставилась на
забрызганный комбинезон. Салфеток тут естественно со дня открытия
не водилось. Так что, пока я вернусь на корабль, жирная бурда
насмерть въестся в ткань комбеза, и его можно будет отправлять
только в утилизатор. Я с яростью подняла голову, ощущая, как все
скопившееся во мне напряжение устремилось наружу, как пузырьки от
шампанского, преобразовываясь в злость. И застыла.
