Успех – дело относительное
Я задумчиво изучал кровь, которая медленно стекала по оконному стеклу дорогущего, как прости Господи, автомобиля. Крупными, жирными такими каплями стекала. Прямо завис, уставившись на это долбанное окно.
Красиво, если честно. Вот, что подумал я, но сразу ужаснулся своим же мыслям.
Что за дурь лезет мне в голову? Только что на моих глазах прирезали главу мафиозного клана, а я сижу и на полном серьезе восторгаюсь тем, какой узор на стекле рисует его кровь. Похоже, сумасшествие в этом мире заразно. А девушку, которая сейчас уверенно вела тачку веред, я никак иначе не могу идентифицировать. Сумасшедшая и есть. Маньячка.
Первой моей реакцией после того, как она просто взяла и своей вакидзаси расхреначила Синоде горло, был шок. Думаю, другого и ожидать нельзя. Потому что красивая девка вдруг без видимых на то причин убила главу Ямагути-гуми. Просто так. Впрочем, слово «красивая» в данном контексте вообще не играет никакой роли. А вот «глава Ямагути-гуми» и «убила» – это ключевые моменты.
Ну ладно… Не совсем просто так она это сделала. Признаю. Вроде как из-за меня. Наверное…Однако весь прикол в том, что я ее вообще об этом не просил и мы с ней не знакомы! Много вы знаете левых людей, готовых спасать чьи-то жизни? Вот именно. И я не знаю.
Такито, кстати, Каору тоже никогда не встречал. В памяти японского парнишки, чьё тело я теперь занимаю, нет никаких воспоминаний о сумасшедших девках, запросто убивающих якудз.
Спрашивается, с хрена ли ей кого-то резать для спасения моей жизни? Разве это не странно?
– Ты звезданулась?! – Вот что я сказал, как только Синода завалился на бок, фонтанируя кровью из своего горла. Даже не сказал, а буквально проорал.
Кровь его, кстати, летела не только на окно, на пол и на сиденье, она еще попадала и на меня. Поэтому теперь, спустя около получаса после случившегося, я выглядел как Конан-Варвар, решивший отпраздновать победу над врагом и нанести себе боевой раскрас.
Следом за шоком, а я не буду скрывать, сначала это было охренеть какой шок, пришло непонимание. Потому что случившееся не укладывалось ни в какие рамки, не имело вообще никакого объяснения.
Затем появилась злоба. Злоба на Каору. Если ей так уж приспичило убивать якудзу, могла сделать это без меня. И лишь потом, где-то на периферии сознания, зародилась легкая паника. Что, черт возьми, мне теперь делать?!
Мой взгляд переместился на девушку, сидевшую за рулем. Каору выглядела совершенно спокойно. Возмутительно спокойно! Словно это не она минут тридцать назад так ловко вскрыла горло Синоде. Всегда знал, что женщины гораздо более жестоки, чем мужчины. Собственно говоря, вот оно – очередное тому подтверждение. Связываться с бабами – себе дороже. Они же иной раз на голову отбитые.
– Ну, а что переживать? – Выдала вдруг красотка. Хотя я вслух не говорил ничего. Вообще. Ни слова. – Едем и едем. Дорога-то одна. Что ж нам теперь, встать прямо посреди потока машин? Окна затонированы. Никому нет дела друг до друга. А вот движение, между прочим, активное. Если я начну дергаться, утрачу бдительность. Не хватало еще, чтобы из-за чьей-то нелепой смерти начались пробки. Токио в последнее время слишком переполнен автомобилями.
Я молча посмотрел сначала на затылок полоумной девицы, размышляя, она издевается или это такое чувство юмора, затем на Синоду. Смешно, но даже после смерти на его физиономии сохранилось выражение сильного удивления. Мол, как это так? Меня и по горлу?
Глава Ямагути-гуми завалился набок, уткнувшись лбом в спинку переднего сиденья. Несомненно он был окончательно и бесповоротно мертв. Неприятный тип. Сволочь. Но… блин, он не должен был так умирать. Это как-то неправильно.
