Все персонажи романа вымышлены,
любое их сходство с реально
существующими лицами - случайно.
Республика Златогорье и Волчеозерский
край являются собирательным образом нескольких регионов Западной
Сибири.
Отдельную благодарность автор выражает
творческим людям, чьи песни и образы упоминаются в тексте для
создания колорита эпохи: СПАСИБО, без вас роман не имел бы вкуса и
запаха!
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Д А У Н Ш И Ф Т Е Р
Ы
Глава 1
Кто ходит в гости по
утрам?
Лето 2010 г.
С утра, как обычно,
болела голова. Невыносимо трещала. Первая сигарета спасения не
принесла, да и горный воздух оказался мертвому припаркой. У
крыльца, на вкопанной лавке Глеб закурил вторую – только тут глаза
потихоньку открылись, и тиканье в затылке сделалось легким шумом.
Теперь умыться, принять пару капель, улыбнуться миру
окружающему…
Окружающий мир того
стоил! Сопки, кипень тайги, да ледяные пики на горизонте. Ни мошки
тебе, ни комарика, способных испортить человеку утреннее похмелье!
Такой вот уголок Швейцарии на юго-западе Сибири, туристический рай.
Забор из тесаных бревен сбит покрепче острожного – от зверя, не от
грабителей – а двухэтажный теремок кемпинга сочится круглый год
смолистым янтарем. Пачкает стильные куртки и ветровки зазевавшихся
туристов, но рабочему камуфляжу такое не страшно. Нагретая кедровая
доска кажется спине мягкой, догорающая сигарета пахнет
ностальгическим, подзабытым уже. Недешевое, кстати, «Sobranie»,
какого в ближайших селах и улусах не купить. Одно из немногих,
позволяемых себе «барств».
Первые полгода в этом
Эдеме мелькнули для Глеба быстрее московского метро – прежняя жизнь
забывалась, легкие привыкали к кедрово-озоновому коктейлю, да и
болячки многие ушли сами собой. Ненадолго! Такая уж тварь человек,
что от хорошего быстро устает. Зачем вот, скажите на милость,
квасить теперь в одиночестве – конкретно и ежедневно?! Тремором
зачем мучиться посреди такого пейзажа? Табаком травиться, чтоб
кашлять потом? Не знаете?!
Привычка говорить (и
пить) наедине с собой родилась у него именно здесь. Обратная
сторона природной благодати, когда из всех собеседников на
ближайшую сотню кэмэ – одна молчаливая женщина по имени Айла. Вот и
она, кстати:
- Гхлеб! Дрова нету совсем!
Другого от нее не
услышишь, пожалуй. Пожилая неграмотная дочь айланского народа –
почти коренного для этих мест, повидавших и скифов и Чингисхана. За
восемь сотен лет потомки монгольских оккупантов глубоко зарыли меч
войны, вернулись к охоте и скотоводству, сделавшись вполне
приятными в общении. Нормально принимали и казаков с
крепостями-острогами, и урядников государевых, и красных комиссаров
– тайга всё стерпит.
Конец буйного XX века
подарил айланам пресловутый суверенитет, что, по мнению Глеба, на
пользу им не пошло абсолютно. Златогорская автономная область
немедленно стала республикой, переименована была в Айла-Тау и
обзавелась полноценной бюрократической обоймой, включая парламент и
президента. Название, впрочем, не прижилось – в отличие от «слуг
народа», наводнивших единственный в республике град-столицу
Златогорск. Сам народ к «слугам» примыкать не спешил, продолжая, в
массе своей, населять горы и почти не отрываясь от природы. Оно и к
лучшему.
- Гхлеб, водичка тоже нету! Нести
надо!
- Да погоди ты, ёлки! Мертвого
задолбаешь! – проворчал, заставляя себя встать. Соревнование в
упрямстве с Айлой изначально лишено перспектив – не зря ее Петрович
сюда поставил! Костьми старыми ляжет, но порядок на базе будет
обеспечен! Для нечастых туристов Айла готовила национальные блюда,
себя и Глеба кормила наваристой мясной похлебкой, а для прочего не
годилась в силу возраста и вредного характера. Жили как брат с
сестрой, охраняя десять соток здешней земли, обнесенных тем самым
забором. Глебу большего и не требовалось. Устал от людей еще в
