Если бы Тили Линк попросили наколдовать какую-нибудь простенькую
розу, она бы ответила: нет, спасибо, забирайте кубок королевы себе.
Ей лично он совершенно без надобности, она и без того уверена, что
ее будущее усыпано этими самыми розами.
В свои тринадцать она грезила о величии не в масштабах
ученического класса, а всего королевства. И чтобы обязательно
фанфары и колокола.
И чтобы обыватели всенепременно шептались: батюшки, а вы
слышали, что опять сотворила невероятная Тили Линк?
Настоящий замок из хрусталя и серебра на месте болотной
кочки!
И женихи стояли бы в очереди отсюда и до самой Ахатрты. И все на
белых лошадях.
Тили мечтала о славе.
Величии.
И совсем немножко о кубке. Просто, чтобы был, поди много места
не займет. Но это вовсе не значит, что она опустилась бы до
какой-то банальщины.
Однако учитель, господин Сторс, велл наколдовать вовсе не розу
или жабу, как другим ученикам. Ей велели исподтишка заставить
кого-нибудь из сплясать. И чтобы никто не догадался, кто именно
наслал такую пакость.
А это уж — извините.
Это уж совсем другой расклад.
Это уж вызов.
Тили скромно кивнула в ответ, села за свою парту, закрыла глаза
и сосредоточилась.
Вокруг царил хаос: к кубку прилагалось некое таинственное
вознаграждение, и вот уже неделю вся школа гудела. Деньги?
Должность? Титул?
Поэтому сейчас все старались кто во что горазд, пыхтели,
бормотали заклятия, орали их во все горло, поднимали ветер,
превращали тетрадные листы в бабочек, словом, занимались разными
глупостями.
И только Тили сидела тихо-тихо, и учитель Сторс уже смотрел на
нее разочарованно, и никто и не думал пускаться в пляс, и казалось
— задание она провалила.
Но тут хлопнула в коридоре дверь соседней аудитории, и сердитый
голос госпожи Барбс крикнул: «вот иди в кабинете директора
потанцуй, бестолочь белобрысая!».
В ответ послышались жалобные оправдания: про «не виноват» и про
«ноги сами собой».
Учитель вскинул брови, высунул нос в коридор, убедился, что
несчастный мальчишка Стеффи едва не рыдает, выделывая кренделя,
после чего вернулся на свое место и объявил, что соревнование
закончено.
Победитель найден.
Это было так внезапно и так нечестно, что пришлось затыкать уши,
чтобы не оглохнуть от яростного и разочарованного воя вокруг.
Тили только пожала плечами.
Ну кто виноват, что она лучшая, а они все — так себе.
Прибытие Её Величества было более чем скромным. Королева
приехала одна, в неброском сером магомобиле. Таких в городе пруд
пруди: ни тебе монаршей эмблемы, ни почетного караула. Не зря
говорят, что старуха ничего и никого не боялась, тем более в
собственном государстве — разгуливала везде без охраны.
В народе болтали, что королева самолично казнила своего сына
Грегара, устроившего государственный переворот и изведшего почти
всю монаршую династию. Кто-то в такое отказывался верить, а кто-то
сочинял кровавые подробности этой казни.
Тили не относилась ни к первым, ни ко вторым. Ее собственная
мать никогда не отличалась особой заботливостью, но поднять руку на
чадо свое?
Это казалось невозможным и возможным сразу. У королей, в конце
концов, именно так и принято: тратить да изводить друг дружку в
бесконечной битве за трон.
Вместе с остальными детьми Тили смотрела через оконное стекло,
как королева быстро взлетает по ступенькам. Высокая, худая, в
скромной, совсем не нарядной одежде, зато — удобной и крепкой.
Вот будь Тили королевой, пусть даже и старой, то она надела бы
все самое красивое разом. И захотела бы, чтобы ее сопровождали
красивые гвардейцы.
Впрочем, долго предаваться мечтам не вышло — совсем скоро ее
вызвали к директору. Класс выдохнул длинным завистливым шепотом.
Прилетело несколько простеньких проклятий и одна полновесная
порча.
