— На новом месте приснись жених невесте… Рябова. Ря-бо-ва!
— А?
Позорное позорище: размечтаться прямо на семинаре, да так, чтобы
вообще выпасть из реальности. Заморгав, покраснев, Маша преданно
уставилась на преподавателя, всем своим видом изображая
внимание.
— На новом месте приснись жених невесте, — терпеливо повторил
Глебов, — что делать, чтобы сработало?
— Подушку три раза перевернуть, Артем Викторович.
— Ну нет же, Мария. Подушку, это чтобы любимого во сне увидеть.
Вы замуж собираетесь или пришли ко мне дурака валять?
— Мне не замуж, у меня безответная, — пробормотала Маша
виновато. Ну сама же на семинар записалась, добровольно, и тут на
тебе: оплошала на первом же занятии, чего с ней вообще никогда
раньше не случалось. Учеба — это святое.
— Безответная, — Глебов, забыв про нее, оглядел небольшую
аудиторию. — Морозова, что у нас есть для безответной?
— Треугольник взаимности, — бодро отрапортовала Таня, — запах,
визуал, привычка.
— Как вариант, — согласился Глебов снисходительно, уселся прямо
на стол, поболтал коротенькими толстыми ножками. — А задумывались
ли вы, друзья мои, о старом-добром бабушкином привороте?
— Так неэтично же, — возразил Бойко. Он обожал спорить с
преподами, чем изрядно раздражал послушную Машу. — Живешь себе, не
тужишь, и вдруг на тебе! Бабочки в животе, звездочки в глазах,
сердечки-сердечки, а ты дурак дураком.
В аудитории раздался смех, да и сам Глебов разулыбался. Он был
стареньким, милым и обожал свой предмет.
— Вы, Сашенька, с безответкой не сталкивались, видимо, —
проговорил он добродушно, протирая очки. Все студенты у него были
Машеньками-Сашеньками-котиками, запоминал он их мгновенно и не
забывал уже потом никогда. — Поведайте же нам — для чего вы
здесь.
— Меня девушка отправила на любовно-семейный, — смущенно
признался Бойко. — Говорит — ну дубина, сил нет. Я, то есть,
дубина, а сил нет у нее.
Снова раздался смех, да и Маша покосилась на него с одобрением.
Мальчики, которые стремились сделать приятное своим девочкам, — это
так трогательно. Наверное.
Тут пара и закончилась, увы. А Маша так и не узнала, как же
покорить равнодушного к ней кавалера. Ну ничего, курс у Глебова на
весь семестр рассчитан, успеет еще.
***
— Машка! — едва она вышла из аудитории, как на нее налетел
Андрюша. Андрюшенька. Ее великая безответная любовь.
Он с разбега обнял ее за плечи, оглянулся на номер аудитории,
фыркнул.
— Ты от Глебова? Замуж, что ли, собралась?
Андрюша всегда со всеми обнимался. Тактильность у него просто
зашкаливала. Этим он, наверное, Машу и подкупил: она росла в
большой семье, где только родных братьев было пятеро, а уж
двоюродных и считать страшно. И все ее, младшенькую, баловали, все
ее обожали. А в университете кому есть дело до тихой зубрилки?
За весь первый года — ни друга, ни подруги. Даже соседки по
общаге не особо на нее внимания обращали. А в начале второго курса
случился Андрюша Греков — красивый любимец всех и вся. Ну и он…
любил всех и вся.
И только к Маше относился как к верному товарищу, а все
практикум по боевке, будь он неладен. Показала себя, называется, с
лучшей стороны. Все девушки как цветочки, зато Маша — братан.
Она на мгновение прижалась щекой к грековскому плечу, втянула
запах, вздохнула и выпуталась из объятий.
— Ну какое замуж, — сказала довольно небрежно и обрадовалась,
как ловко у нее это вышло. — Для общего развития, Греков.
— Как бы у тебя, Мария, такими темпами мозги не закипели, —
наставительно сказал Андрюша и тут же схватил ее за руку. — Айда
обедать. У меня потом продвинутая механика, сдвоенная.
Лавров-зверюга, сама понимаешь…
Маша плелась за ним по коридорам, студенты с интересом
таращились на них.
