Жилье Василисе нашлось уже на второй день после моего последнего, разумеется успешно сданного, экзамена. Спасибо Анфисе Бабушкиной, потому что вариант был то что надо. За время поисков я окреп и, наверное, немного обнаглел. Хотя почему немного! Вполне себе порядочно оборзел! Потому что на просмотр дома я поехал вместе с Лизой. Учительница, по-моему, совсем потерялась в наших любопытных отношениях. В глазах женщины горело натуральное обожание и оно меня смущало. Однако почему бы не извлечь из этого свои преимущества и при этом не только плотские? Так что наша совместная поездка стала небольшим испытанием Елизавете. Пройдёт его – отлично. А если не пройдёт… Ну, когда не пройдёт, тогда и разбираться будем.
Утром я навестил пруд, где передал ведьме парик и огромные солнцезащитные очки. Да, маскировка так себе, но ничего лучшего у меня для неё не было. А ходить по улицам сверкая рыжей шевелюрой, значит привлечь тех иноков Первой Церкви, кто обращает внимание на ориентировки.
Это если её всерьёз ищут, в чём я сомневаюсь. Но бережёного Иисус бережёт. Также я отдал Васе инструкцию с адресом, и когда она развернула листочек, вчитываясь, сказал:
– Жди там и сделай так, чтобы тебя никто у дома не видел. Такси пусть тебя на автобусной остановке высадит, дальше иди пешком.
Фесенко кротко кивнула, хотя желваки на лице напряглись. Гордая девочка, но над собой работает. Помощь принимает, но так, словно она королевских кровей особа, а не сирота приютская.
– Учти, – добавил я. – У меня тут постоянное сопровождение нарисовалось, кого ты можешь заинтересовать. Ни тебе ни мне дополнительное внимание не нужно, да?
– Уж не дура, Илья. Не дура! —вскинула головку она. Глаза сверкнули, но за бурей тут же пришло смирение. —Прости. Спасибо. Меня никто не узнает.
И её правда не узнали. Когда мы с Лизой подходили к участку, Вася стояла в тени зарослей, с огромной дамской шляпкой на чёрных кудрях. Ведьма выглядела так, словно ей лет тридцать, а не семнадцать. С делом подошла к маскировке. Лиза даже кивнула Фесенко, здороваясь, как с незнакомкой.
Я же оглянулся, убедившись дорожка ещё пуста, и торопливым жестом приказал Васе поспешить к дому. Крыльцо было с другой стороны, так что с дороги неизвестную женщину топтуны не увидят.
– Кто это? —спросила Лиза, хмурясь. А когда мы подошли к двери, то Вася сказала:
– Здравствуйте, Елизавета Андреевна.
Бывшая учительница изумлённо ахнула, бросила на меня ошарашенный взгляд. Василиса же юркнула в открытую мною дверь.
– Илья! – прошептала Лиза, схватив меня за локоть. – Это же Фесенко?! Илья, она ведь в розыске… Она преступница! Что она тут делает?!
– Думаю, теперь она здесь живёт, – улыбнулся я, внимательно наблюдая за спутницей. – Всё хорошо, Лиз, я стараюсь быть осторожным. Но бросить её никак не мог.
Она нахмурилась, и тут внезапно спросила:
– Почему не мог? Ты… Между вами что-то есть?
Я держался за ручку двери и после этого вопроса на миг забыл вообще зачем сюда приехал. Посмотрел на учительницу широко раскрытыми от изумления глазами. Это что такое? Обожать меня можно. Ревновать не надо.
– Ты не могла бы подождать у машины? Мне нужно поговорить…
Лиза растерянно обернулась на дорожку, потом бросила взгляд на меня.
– П… Поговорить?
– Да. Это быстро.
Она, наконец, кивнула, спустилась с крыльца, но вдруг повернулась:
– Илья, я всё пойму, понимаешь? Просто… Она же не приворожила тебя?
Во взгляде учительницы проступила твёрдость.
– Это приворот? Да?
– Лиза, ты меня пугаешь, – честно признался я.
– Прости. Прости, – она приосанилась, поправила причёску и буквально в тот же миг преобразилась. Теперь это была не испуганная девочка, а знающая себе цену госпожа. – Не задерживайтесь там.
