Смотрю на прекрасную картину, а во
рту горечь. Я не сильно разбираюсь в живописи, особенно в
абстракции, но здесь четко вижу мать, трепетно обнимающую свое
долгожданное дитя.
Быстро втягиваю воздух, пока глаза
не заслезились. Вокруг слишком много людей.
В осном это такие же приглашенные
как и я, не имеющие прямого отношения к искусству, но причастные к
открытию самого павильона.
Мой муж, ставший во главе компании
отца, построил это здание с котлована, а я занималась документами.
Потому я сейчас здесь, смотрю на эту самую картину и касаюсь
плоского живота, в котором никак не зародиться новая долгожданная
жизнь.
А ее так жду.
Так хочу коснуться нашей крошки,
вдохнуть ее сладкий запах. Но у бога на меня, видимо, другие планы.
Сначала муж не хотел, а теперь не получается. А мне уже под
тридцать.
— Изящная живопись, — раздается
сбоку от меня, и обернувшись вижу блондинку примерно моих лет в
облегающем зеленом мини-платье.
Стоит на высоких каблуках, которые
прибавляют ей роста, и потому держать за ручку маленького сыночка
не удобно. Ей надо бы пригнуться, но вместо этого на носочках
приходится стоять мальчишке.
Сколько ему? Три? Четыре? Такие
сладкие щечки.
— Что за жизнь может быть у женщины,
не познавшей радость материнства? — выдает незнакомка, кидая в меня
такой взгляд, будто знает о моей душевной ране.
Только вот мы не знакомы, а повода
думать о подобном, я не давала.
Да и зачем ей колоть женщину,
которую она даже не знает?
Может, совпадение?
— У вас есть дети? — спрашивает она
меня, задрав свой маленький носик.
Обычно, когда случаются подобные
беседы, люди стараются натягивать улыбку, а эта дама даже не
пытается скрыть холод и надменность во взгляде.
Что с ней не так?
— Нет. — отвечаю сухо и решаю
игнорировать ее.
— Но вы замужем, — вновь тянет
незнакомка, стреляя взглядом на кольца на безымянном пальце.
Одно обычное, золотое, а второе с
розовым бриллиантом. Муж недавно подарил.
Неприятная незнакомка заправляет за
ухо локон, а я замечаю на ее пальце точно такое же с камнем.
Странно, Дэн говорил, что
индивидуальный заказ. “Мало ли, вдруг похожее”, – хочу успокоить
себя, а в сердце все сильнее нарастает тревога.
А еще этот ее взгляд, будто я ей
что-то должна. Нет. Будто я омерзительна….
Да кто она вообще такая?
— Аэлита Владимировна, — отвлекает
меня от мыслей Жанна, секретарь моего мужа.
Наверное, хочет сообщить, что Дэн
скоро приедет, но спотыкается, увидев, кто стоит со мной рядом.
Жанна даже бледнеет на глазах, а
блондинка, выдавив ледяную самодовольную усмешку, отводит
взгляд.
Что тут, черт возьми,
происходит?
— Что не так, Жанна? — спрашиваю
секретаря, когда внутри все связывается в узел.
— Н-нет, ничего.
Она нервничает. И это не просто
заметно, это бросается в глаза. Всеми фибрами души чувствую, что
что-то не так.
Толпа ничает шуметь, устремляя
взгляды ко входу. И я в том числе.
Строгий деловой костюм на статной
внушительной фигуре. Темные густые волосы, строгое будто выточенное
из камня лицо. Карие, будто магические глаза, хранящие в себе
тысячи тайн. И легкая небритость, делающая его еще более
секусуальным.
От одного взгляда мне кажется, что я
уже чувствую его прикосновения и ощущаю запах его парфюма с нотками
цитруса и древесины.
Мой муж. Денис.
— Папа пришел! — выдает малыш, о
котором его мама, кажется, забыла, подпрыгивает от радости,
вырывает ручку и с огнем в глазах бежит к… моему мужу.
— Папа! — безошибочно зовет Дениса,
и от сердца откалывается кусок и с гулким звоном бьется о кафельный
пол.
Папа? Дэн?
Папа? Дэн?
Стою словно оглушенная, не моргая,
смотрю, как мальчишка останавливает у ног моего мужа и тянет вверх
ручки.
