- Я тебе не верю. Маркус не мог так поступить! – прошептала я.
На эти мои слова Катрин просто напросто рассмеялась.
- Это миф, который он создал для тебя. Пай мальчик, сын священника,
помощник сиротам, миротворец в драках. Может быть это и есть, не
спорю! Но еще он заядлый спорщик! Есть целая компания парней,
которые периодически спорят на девушек.
- Это не может быть правдой, - мотала я головой. А память любезно
подсовывала мне картинки прошлого: разговор ребят о каком-то споре.
Но тогда шла речь о том, что он от него отказался. Только от этого
не становилось легче, наоборот, это лишь подтверждало ужасные
мерзкие обвинения.
- Но это правда. Маркус спорил на тебя, но не сразу добился
результата. Вспомни, ведь вначале он совершенно по-другому вел
себя, - мы перешли на повышенные тона. А мне становилось плохо. И
снова воспоминания. Мои глаза будто застелила пелена. Память
воспроизводила самые первые дни нашего знакомства, каким дерзким он
был, как он мне тогда не нравился. А уже через некоторое время он
перестал так вести себя и мы сблизились. Голова моя кружилась.
Разум готов был порвать его за такое предательство. А сердце ныло,
болело и разрывалось на части от боли, отказываясь верить ее
словам. Только вот доказательства ее слов были в моей собственной
памяти. Их-то она не могла придумать?
- Вижу, что ты все поняла. Многие девушки тебе скажут тоже самое.
Ты не единственная такая, - говорила она. И хотя тон ее был
виноватым, я чувствовала, как в ее словах сквозит холод и
злость.
- Уходи, - тихо проговорила я, хватаясь за голову. Я не хотела ее
видеть. Я не хотела верить в ее слова. Но почему-то верила.
- Прости, что причинила тебе боль. Но лучше я сейчас, чем он потом
выставит твои чувства на всеобщее посмешище!
- Уходи, - взревела я, еле сдерживаясь. Нет, зверь внутри меня
клокотал, но был под контролем.
Катрин встала из-за стола, положила деньги за чай с пирожным под
тарелку и ушла. Все это я заметила краем глаза, продолжая держаться
за голову и сражаться с собственным гневом. Дверь хлопнула, и я
непроизвольно подняла глаза. Сознание отметило, что походка девушки
ни чем не выдавала ее вины или огорчения нашим разговором.
Наоборот, девушка ловко и непринужденно виляла бедрами, плечи
подняты, голова на высоте. Всем своим видом она торжествовала
победу. Но это отметило мое подсознание, которому я сейчас
почему-то не доверяла.
Пустота. Пустота это все, что сейчас было у меня внутри. Я даже
разговаривать не могла. Ночью у меня было самое ужасное дежурство.
Я ничего не видела, не чувствовала и не ощущала. Просто бег, просто
движение, без мыслей и чувств.
У меня была ночь ужасов, кошмаров и страхов. Весь следующий день,
до самого прибытия автобуса в город я убеждала себя, что должна
максимально спокойно, а лучше с гордо поднятой головой, расстаться
с ним. Но его взгляд, сломал во мне что-то.
Карие глаза Маркуса смотрели не просто на меня, а казалось,
заглядывали мне в душу. Они плавили мое сердце. Такой нежный и
любящий он был. Сердце из последних сил глухо ударилось о ребра.
Взгляд пришлось опустить, чтобы не сдаться и не отступить. Пальцы
самопроизвольно сжались в кулаки. Шаг на остановку был сделан с
глубоким вдохом. Я сглотнула ком в горле и вновь подняла глаза.
Маркус по-прежнему смотрел на меня нежно и ласково, хотя уже
нахмурился. От него не скрылось мое «неудовольствие».
- Привет, рыжая бестия, - проговорил он обычное свое приветствие.
Память и сердце откликнулись на него яркими эмоциями и чуть ли не
признаниями в любви. Я шумно выдохнула. Мне пришлось снова набирать
живительного воздуха.
- Что случилось? – спросил он, хмурясь.
