– Да что тебя, Нина! – простонала я, хватаясь руками за голову.
– Не кипятись, Оль, – отмахнулась от меня актриса, продолжая накладывать толстый слой макияжа. – Всё по красоте будет, не переживай так сильно.
– Да вы совершенно не понимаете, что собрались делать, – продолжала стенать я, глядя на современные костюмы и грим актёров. – Лебединое озеро – классика, а вы собрались его так испохабить!
– Всему нужен свежий взгляд, – буркнула девушка, отрывая взгляд от зеркала и глядя на меня. – Моя Одетта не будет такой наивной дурочкой, как настоящая. Да и принца послать надо было, с его пунктиком на красоту.
– Но там такая любовь! – застонала, не в силах выдержать столь сильного удара по любимой пьесе.
– Морковь, Оль, – хмыкнула подруга отворачиваясь.
Начиналось всё чудесно, но обычная классика вылилась в новомодное месиво из обрывков истории и современных тенденций. Пьесу ставили для местного небольшого театра, и особого ажиотажа она не вызывала среди жителей городка. Работая изначально с обычной версией, мы не отбили даже костюмы, пошитые на заказ у швеи. Поэтому, когда Нина предложила поменять сценарий, все воспылали энтузиазмом.
Изменилось практически всё, никто и слушать не желал мой глас рассудка. Моя любимая постановка оказалась погребена под фишками Нины и Артура. Эти двое прекрасно спелись несмотря на наши долгие отношения. Подруга всегда казалась милой и простой, только вот с парнями ей не везло. Знакомя её с моим новым кавалером, я даже представить не могла, что кроткая овечка вцепится в него всеми лапами. Я лишь наблюдала, как их роман закручивается, прямо на сцене театра.
Впрочем, я не успела слишком сильно привязаться к Артуру, с которым была знакома пару месяцев. Так что не слишком горевала о потере, но осадок в душе остался. Не без этого, к сожалению. Поплакав пару ночей, решила дождаться провала этого нового «Лебединого озера» и покинуть театр. Пусть сами продолжают барахтаться в этом болоте, где никому не интересно настоящее искусство.
***
День премьеры всегда волнителен и наполнен сотнями тревог. С самого утра меня преследовало мрачное предчувствие, связанное с театром. Теперь же, глядя на спокойную Нину, оно лишь усилилось. Хотелось встряхнуть подругу, заставить проявить хоть каплю живых эмоций. Сжимая кулаки, я отошла к диджею. Он как раз настраивал аппаратуру, проверяя громкость и басы.
Подойдя к Максиму, осторожно похлопала его по плечу. Он на мгновенье оторвался, после чего скривился и отвернулся. Да божечки, не могла я настолько плохо выглядеть, чтобы так реагировать. Подумаешь, не успела накраситься и нормально волосы заплести.
Утром проспала, как назло, несмотря на заведённый будильник. Ещё и в пробку попала, хотя их, отродясь в этом захолустье, не наблюдалось. Вот и получилось, что на фоне остальных нарядных девушек я казалась церковной мышью, серой и неприметной. Фыркнув, сморщила нос, приподнимая очки. Ну и ладно, сам справится со своей частью.
До начала оставалось всего полчаса, поэтому долго расхаживать я не могла. Особых задач у меня не было, поскольку сценарий писался всеобщими силами. Поглядывая в бумаги, мне хотелось плакать от написанного. Большего бреда я в жизни не видела, но люди покупали билеты и уже собирались в зале. Я слышала их голоса, усиливающиеся с каждой минутой.
Покачивая головой, удалилась в свою коморку. Душа рвалась всё переделать, переписать и вернуть всё в изначальный вид. Но нельзя, мне не простят подобного, да и поздно что-либо менять. Закрыв за собой двери, погрузилась во мрак кабинета. Прислонившись спиной к твёрдому полотну, прикрыла глаза. Отсчитывая минуты до начала, с содроганием услышала первые музыкальные аккорды.
