Костры вокруг кольцовья пылали так ярко, что весь лес казался объятым пламенем. Воды Заревой заводи переливались рыжим, жёлтым и алым, отражая в себе, как в зеркале, всё происходящее на берегу.
– Орего Айтель – маг-практик Бенкана! За убийство нашей сестры Раглизы мы силами, данными нам Заграньем, приговариваем тебя к изгнанию на Изнанку мира. Изначальная магия сама решит, какого наказания ты заслуживаешь. Отныне твоя жизнь не на нашей совести! – одна из собравшихся в кольце из рунных камней женщин вскинула руки, всплеснув широкими рукавами тёмно-зелёного одеяния; её примеру последовали остальные.
– Вы не посмеете! – восклицание должно было прозвучать грозно, но в мужском голосе уже явственно различались нотки страха. – У вас нет права судить адепта Бенканского магистериума, грязные ведьмы!
– Мы моемся каждый день, Орего, – усмехнулась Нубира: глава конклава всегда умела не нагнетать напряжение. – А вот твои руки и душа вымазаны кровью сплошь. Гниль… от тебя так и несёт гнилью.
– Она сама виновата! Она нарочно пробуждала во мне зло, заставляла ревновать! А я любил её!
– Прекрати! Раглизе до тебя вовсе не было дела, что уж говорить о ревности. Любил он, ха! Жажда очередного сокровища, что можно заграбастать своими лапами, тебя обуяла. Просто на сей раз трофей оказался не по тебе… Она и вправду была сокровищем, знаешь? Открывала сердце каждому – кроме тех, в ком прозревала тьму. Ты же возомнил себя… кем? Королём? Божественным посланником? Тьфу… – Нубира сверкнула глазами, с нескрываемой яростью и злостью закончила: – Я бы удавила тебя собственными руками, если бы не была той, кто я есть. Если бы это не осквернило изначальную.
– Ты всего лишь ведьма, – сплюнул пленник, привязанный к столбу в центре колдовского круга. – В честном бою я бы уничтожил тебя по щелчку пальцев.
– В честном? Я всего лишь ведьма, как ты и сказал, зачем мне «честный» бой, если для моих целей хватает сонного порошка в вине и твоей глупости? Раглизе ты шанса на честную схватку не дал. Знаешь, мы чувствуем друг друга, когда что-то происходит с одной из нас. Представляешь, что это за боль, когда разрывается сердце? Хватит разговоров: изначальная воздаст тебе по заслугам, – она отвела взгляд от Орего, оглядела подруг. – Врата, отворитесь и примите того, кто виновен в нашей потере!
С ладоней двух десятков ведьм к белым камням, зубьями торчащим вокруг поляны, потянулись бело-зелёные искорки, усилились, отразились, сливаясь в центре кольцовья в единый поток…
– Не-е-е-ет!..
Туман залил круг, закрутился в воронку, разошёлся в центре, обнажив далёкие цветные переливы Загранья, и рухнул вниз призрачным серебристым водопадом, увлекая за собой и истошно орущего мага.
Миг – всё схлопнулось и поляна стала обычной поляной посреди ночного леса с единственным костерком с краю.
Ведьмы собрались поближе, молча ожидая указаний от предводительницы.
Но первой заговорила не она.
– Думаешь, мы верно поступили? – спросила её первая ученица Келигрума. – Даже смерть не так страшна…
– Он заслужил и худшего. К тому же там теперь дело за ним самим: мы более к его судьбе не причастны.
– Твари Загранья не дадут шансов убийце проводника.
– Так туда ему и дорога… – Нубира вздохнула, кивнула будто сама себе. – Раглиза отомщена, так идите, вспомните её ещё раз, пока ночь тепла и темна… и отпустите… мир ей.
Сёстры стали расходиться, кланяясь коло перед уходом, касаясь камней.
Совсем скоро глава конклава осталась одна под звёздами. Коротким взмахом руки она затушила догорающий огонь.
