Слова благодарности
Книга, как и бой, – это не соло. Это работа команды, и за каждой страницей этой истории стоят те, кто был в моём углу ринга.
От всего сердца благодарю:
Мою сестру, Марию. Ты была не просто редактором – ты была моим стратегом и секундантом. Твоя безжалостная честность, чутьё и колоссальная работа над сюжетными линиями и характерами героев направляли каждый мой «удар». Без тебя этой победы просто бы не было.
Моих тренеров Андрея Ивановича Орлова и Олега Викторовича Перцева.
Вы научили меня не просто стойкам и комбинациям. Вы показали, как зажигается огонь, когда надеваешь перчатки; что значит почувствовать упругость ковра под ногами; какая ярость и благодать живут в точном ударе и в уходе от него. Вы вложили в меня не технику, а душу боя – и я попыталась вдохнуть её в эту книгу.
Моего идейного вдохновителя, Олега Шаткова.
Ты сказал «ты можешь» неспортивному автору, который пришёл в зал за ощущением реальности. И когда после пятой тренировки всё моё тело кричало «стоп», а я уже была готова сдаться, твоё «ты можешь всё» затянуло меня на долгие годы.
Спасибо за веру, которая стала топливом для этой истории.
Ирину и Юлю, моих первых читателей.
И моего супруга, Михаила.
Ты, прошедший свой путь в боксе, стал моим первым и самым важным спарринг-партнёром в мире этой прозы.
Твои советы, твоё «так не бывает» или «да, так и есть» привнесли в историю ту самую реальность, без которой она бы рассыпалась. Спасибо за терпение и поддержку на всех раундах этого марафона.
Эта книга – наш общий нокаут. Спасибо, что были в моём углу.
Глава I СТРАХ – ЛУЧШИЙ УЧИТЕЛЬ
«Страх – лучший учитель. Он не кричит.
Он шепчет: «Если ты сейчас дрогнешь – умрёшь».
И ты веришь. И становишься тем, кого он создал…»
От боли в печени мир сузился до белой вспышки и оглушительного звона в ушах. Гул толпы отступил, сменившись навязчивым, свистящим звуком собственной крови, бьющей в висках. В этом вакууме не было ни ненависти ревущих зрителей, ни злорадной ухмылки соперницы – только всепоглощающий, животный инстинкт: выжить.
Юля судорожно сжала пальцы, впиваясь в липкий от пота и крови настил ринга. Перед глазами проплыло лицо Марка – того самого рыжего задиры из детдома, что сломал ей ребро, пригвоздив к холодному полу подвальной котельной. Та же беспомощность. Та же ярость, бесполезная и гуляющая по венам раскаленным свинцом. Только тогда не было этой толпы, жаждущей, чтобы твою боль превратили в зрелище.
«Встать. Встать!» – этот приказ прозвучал не в голове, а в каждой клетке её тела, сжавшейся в один сплошной мышечный спазм.
Она заставила веки разлепиться. Первое, что она увидела сквозь мутную пелену – его.
Мануэль Сайлент. Он стоял за ограждением, его темные, бездонные глаза были прикованы к ней с холодным, почти клиническим интересом. Эффектная блондинка на его плече что-то шептала, касаясь губами его уха, но он не замечал ничего, кроме происходящего на ринге. Его взгляд был скальпелем, препарирующим её боль, её агонию.
И что-то щелкнуло. Не страх, нет. Нечто более острое и знакомое. Ненависть. Глубокая, как шрам, и ядовитая, как цианид. Он смотрел на неё, как на вещь. Сломанную вещь. И в этот миг её боль, её унижение и эта первобытная ненависть сплелись в тугой, стальной жгут.
Девушка не услышала хриплых криков тренера. Что-то внутри – та самая «бешеная русская медведица», как её представляли публике, – проснулась, выпрямилась во весь рост и окинула взглядом поле боя.
Её подсознание, отточенное сотнями спаррингов, в доли секунды проанализировало ситуацию: расстояние, угол атаки, ослепляющую боль в боку.
Соперница, уверенная в своей победе, уже праздновала триумф, поднимая руки и ухмыляясь в сторону её хозяина. Это была её роковая ошибка.
