— Она точно нас не слышит? — в тишину палаты врезается низкий
голос мужа, холодный и отчуждённый. Внутри меня всё привычно
сжимается, но я не могу даже моргнуть в ответ.
" Слышу!" — кричу я в своих мыслях, стараясь изо всех сил, чтобы
хоть одно движение выдало моё присутствие. Но моё тело остаётся
неподвижным, предавая меня снова и снова. Аппараты безжизненно
гудят, поддерживая моё существование на грани.
Время здесь тянется бесконечно. Каждое слово, произнесённое в
больничной палате, эхом отдаётся в моей голове, но я не могу ничем
ответить. Я всего лишь немой свидетель своей трагедии.
— Марина, прости нас... — голос мужа режет сознание, как нож.
Внутри всё переворачивается от ужаса. — Надеюсь, тебе не будет
больно. Отключайте.
Что? Нет! Нет-нет-нет! Я не хочу умирать! Мысли проносятся
вихрем, сердце сжимается в панике. Внутренний крик рвётся наружу,
но никто его не слышит. Я не готова. Я не готова покинуть этот мир!
Я не хочу!
В голове проносится тот страшный день аварии. Всплывают обрывки
воспоминаний: как мы смеялись и разговаривали в машине, как
внезапно всё перевернулось. А потом я вижу их — мужа и подругу —
уже не просто близкими, а любовниками. Боль иголками пронизывает
моё сердце. Они нашли утешение друг в друге, пока я лежала здесь,
между жизнью и смертью.
С сердца боль переходит на всё тело, проникая в каждую клетку. Я
не хочу умирать! Жизнь мелькает перед глазами, словно плёнка.
Сколько усилий я приложила, чтобы стать идеальной женой, но
материнства я так и не познала. И теперь это всё закончиться так
глупо и жестоко.
Воздух исчезает, я задыхаюсь. Ощущение, что меня медленно душат,
и я ничего не могу с этим поделать. Не хочу...
Вдруг мои лёгкие наполняются сухим пыльным воздухом. Я вдыхаю
глубоко, как будто глоток свежего воздуха после долгого погружения
под воду. Я открываю глаза с огромным трудом. Но что это? Где
я?
Паника начинает подниматься, однако я стараюсь её подавить. Моё
тело оживает. Глаза слезятся, рот пересох, но я вижу! Я дышу! Я
даже могу пошевелиться. Внутри смешанные чувства — радость и
страх.
Но что это за место? Это явно не больница. Кругом пыль, странный
запах. Я оглядываюсь, пытаясь понять, что происходит. Где я? Что со
мной случилось?
Комната, в которой я оказалось, поражала. Я с изумлением, чуть ли
не открыв рот, рассматривала стены из потрескавшихся деревянных
досок. Когда то окрашенные в светлый цвет, сейчас они были покрыты
слоем грязи и пыли, что придавало им мрачный серый оттенок.
Небольшие окна с тусклыми стеклами едва пропускали свет,
создавая мрачные тени на полу, который был усеян старыми обрывками
то ли ковров, то ли одеял. А паутина в углах свисала видимо вместо
занавесок.
Запах я и вовсе старалась игнорировать, прикрыв нос и рот
ладонью. Затхлый, тяжелый и грязный. Брр. Однако больше чем место,
где я оказалось, меня тревожило мое состояние.
Мои руки не были такими же, как раньше - кожа стала тоньше, вены
выделялись ярче, и в целом они были на порядок худее. Это
продолжительная болезнь так на меня повлияла? Тут же захотелось
найти зеркало.
Мои размышления прервал резкий звук: дверь с грохотом
распахнулась, и в комнату вплыла толстая женщина с рассерженным
выражением лица. Её темные волосы были небрежно собраны в пучок и
перевязаны лентой, а старомодное платье, с длинной широкой юбкой
явно достали из сундука прабабушки.
— Как ты смеешь! — заорала она, указывая на меня пальцем. — Как
хватило наглости, изображать больную при лорде? Паршивка! Дрянь!
Немедленно подпиши бумаги.
Я посмотрела на неё с полной недоумением.
— Что за бумаги? — прошептала я, пытаясь понять, что происходит
вокруг. От напряжения, витавшего вокруг, мне казалось что потолок
этого древнего дома вот-вот обрушатся на наши головы.
