Из окна доносилось радостное щебетание птиц – вайхи, тирды и
ригисы приветствовали весну в нашем городе и явно хотели донести
свое настроение до увлеченных своими повседневными хлопотами
людей.
Все расцветало, оживало — природа просыпалась и с каждым своим
новым вздохом заставляла юные сердца трепетать, мечтать о душевных
муках и самоотверженно бросаться в омут страстей.
Люди снимали с себя тяжелые одежды, а вместе с ними, будто, и
дурные мысли, тревоги, тянущие к земле.
Распахнув широкие створки окна, поймала взглядом младших сестер
— Клэр и Дари. Девочки опять бегали по саду друг за дружкой, явно о
чем-то споря. Наверняка, опять женихов поделить не могут. От
испытываемой к сестрам нежности, не смогла сдержать теплой улыбки –
едва заметной, но искренней.
У миловидной и складной красавицы Клэр русые волосы, маленький
вздернутый носик, розовые губки бантиком и карие глаза. Простая,
добрая, нежная и обожающая читать книги о любви – она олицетворяла
идеальную невесту на выданье. Образец невесты для приличного
мужчины, что желал обзавестись крепкой дружной семьей. О, уверена,
скоро к нам начнут всерьез свататься и, не пройдет и года, хрупкое
мечтательное сердце кому-то ответит взаимностью. Тревожило ли меня
это? Да.
Я боялась, что её не смогут оценить по достоинству, дать ей всё
то, что сестра заслуживает. Может, глупо, но я знала, насколько
расчетливыми могут быть мужчины.
Другая моя сестра – Дари, обладала более темным цветом волос и
тонкими, но яркими, словно перепачканные в спелой ягоде, губами. Её
личико украшали такие же носик, как у Клэр, но глаза были на
зависть многим девицам – большие, бездонные, того гляди, и
провалишься, засмотревшись. В этом глубоком темном океане всегда
плясали ненасытные и любознательные чертята.
Две такие разные, но такие похожие – мои любимые сестры.
Счастливые, активные и такие… живые.
Клэр уже, без малого, семнадцать, а Дари недавно исполнилось
пятнадцать лет — в этом возрасте их жизнь начинает расцветать
новыми красками. Наблюдая за ними изо дня в день, я не уставала
удивляться. А еще завидовать. Несерьезно, но моему сердцу от
неоднозначных тяжелых мыслей часто становилось тоскливо и
одиноко.
Когда-то я тоже была такой, как они. Пока на мое
четырнадцатилетие в наш дом не пришел неизвестный господин:
шагающий тихо, словно тень. Окруженный странной аурой, от которой у
всей нашей семьи в тот миг тревожно сжалось сердце, а коленки
предательски подкосились.
ОН был другим. Странным, настолько контрастирующим с привычными
глазу людьми. И пусть он не заглянул в глаза никому, кроме моего
отца, казалось, что незнакомец заглядывает мне в душу.
Странное ощущение, но я могла поклясться – все мои внутренности
сжались, а пальцы задрожали, когда я ощутила, как пересохло в горле
от дурного предчувствия. В какой-то момент я вдруг поняла, что
дышать становится все тяжелее.
Они уединились с отцом в его кабинете. Родитель был явно
обескуражен визитом незнакомца – статный мужчина выглядел дорого и
очень угрожающе, а мы были простой семьей, ведущей не выходящий за
какие-то рамки образ жизни.
Сами того не замечая, мы, девочки, собрались на широком диване
посреди гостинной. Мама крепко держала нас за руки, явно испытывая
страх и перебирая в голове все события, что могли послужить
причиной визита господина подобного статуса.
И она не находила, я видела это по то и дело отражающейся на ее
лице растерянности.
Однако, причина все же была.
Прошло не меньше получаса прежде чем к нам вышел посеревший и в
миг постаревший папа. Мы, как по команде, повскакивали с широкого
дивана и обернулись к родителю. Он явно с трудом стоял на ногах и
сдавливал рукой грудь, будто у него разболелось сердце.
